Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях

У новой команды защиты не было желания подвести своего клиента, поэтому они всячески старались выступить в суде хорошо. Тон перекрестного допроса был крайне враждебным. Мои показания подвергались всевозможным сомнениям со стороны адвоката защиты, а их судмедэксперт категорически настаивал на том, что я ошиблась в умозаключениях относительно характера смерти. Смерть от травмы головы не происходит мгновенно, как утверждала я: мозгу требуется время, чтобы остановить работу, поэтому девушка могла быть жива, когда ее молодой человек обнаружил ее.

Как и на первом слушании, я согласилась с тем, что случай нестандартный. Я также согласилась, что обычно смерть от травмы головы происходит из-за серьезных повреждений мозга или его сдавливания при внутреннем кровотечении. Я проверяла: ни того, ни другого не обнаружилось. Эксперт, выступавший на первом слушании, придерживался тех же показаний. Стратегия защиты заключалась в том, чтобы опровергнуть показания эксперта обвинения. На этот раз сторона защиты дралась ревностно, а свидетели – в том числе и я, как эксперт, – уходили с поля боя изрядно покалеченными.

По окончании судебного разбирательства новый состав присяжных удалился для рассмотрения представленных доказательств. На этот раз они вернулись с вердиктом «не доказано». В Шотландии подобный приговор – редкость: он означает, что доказательств недостаточно для вынесения обвинительного приговора, но есть некоторые сомнения в невиновности подсудимого. Проведя несколько лет в тюрьме, молодой человек вышел из здания суда свободным, но не невиновным.

Моя роль как эксперта состоит в том, чтобы представить свои доказательства суду, в частности, присяжным: не только огласить факты, но и объяснить, как я пришла к таким выводам.

После шести лет в медицинском институте и зубрежки терминологии на латыни в первый рабочий день в качестве судебного медика я получила задание все это бросить и вернуться к нормальному человеческому языку. Мои отчеты – длинные и детальные, в них может быть описано с десяток повреждений, внешних и внутренних. Я напоминаю себе о том, что описания развернутые и присяжным может быть сложно сосредоточенно слушать о каждом полученном синяке, ссадине, ножевом или огнестрельном ранении или рваной ране.

Во время вскрытия каждое повреждение на теле фотографируется. Каждая фотография в принципе рассказывает историю, что уж говорить о фотографиях со вскрытия. Было бы куда проще, имей я возможность продемонстрировать эти снимки присяжным, подкрепляя свои описания, но сторона защиты считает, что подобное может пагубно повлиять на их клиента. Эй! Ваш клиент предстал перед судом в качестве обвиняемого по делу об убийстве, или я что-то не так понимаю?

Чтобы наглядно показать, как сложно бывает сосредоточиться, когда судмедэксперт дает показания без каких-либо подкрепляющих материалов – фотографий, диаграмм или рисунков, – я проверила свою теорию на группе студентов-медиков. Разумеется, у них были как минимум базовые знания анатомии и медицинской терминологии. Каждому студенту дали лист бумаги с нарисованным контуром головы и шеи, после чего я зачитала часть отчета о вскрытии.

Незадолго до этого я как раз давала показания по делу в уголовном суде Лондона Олд-Бейли. Убийство произошло в Ирландии, но убийца сбежал из страны. Чтобы не томить вас: его в конце концов арестовали и доставили в британский суд, так как мужчина оказался гражданином Великобритании. Речь шла о жестоком убийстве молодой женщины – ее несколько раз пырнули ножом.

Дело оказалось интересным из-за ран на шее. При нападении можно ожидать хаотичных случайных ранений, но здесь раны в заднюю поверхность шеи были нанесены очень точно. Лезвие ножа прошло через мягкие ткани над шейным позвонком, частично перерезав спинной мозг. У нас родилось предположение, что нападавший был знаком с медициной.

Это был ключевой момент, поскольку человек, представший перед судом за убийство, имел медицинское образование. Очень важно, чтобы присяжные понимали значение того, где располагались травмы и какое имели последствие. Вполне успешно я использовала в суде диаграммы, и прокурору удалось добиться обвинительного приговора.

В своем мини-исследовании я попросила студентов послушать описание 12 ножевых ранений в голову и шею, после чего отметить каждое на диаграмме. Пока вроде бы неплохо.