Место происхождения

Скоро проступит на горизонте
Африка эта черною глыбой.
Яхта на якорь станет в зените,
где серебрится лунная рыба.

Песенка про пугало

Пугало —
это, в общем,
птицам регулировщик.

Пугало не пускает
птах в огород
из рощи.

Всем на потеху
клоун
пляшет в саду, как в цирке.

Пляшет, покуда ливень
вдруг на него
не цыкнет.

Дразнят паяца птицы,
манят его
дороги…

Только куда
уйдет он —
нищий и одноногий?

Сезон ласточек

I

На ветру загудели,
как зеленое пламя,
птичьи крылья и листья
вперемежку с лучами.

И лазурь солнцепека
опрокинула лаву,
затопивши прозрачно —
золотую державу.

Нивы — как параллели
золоченого хлеба.
В голубой позолоте
вертикальное небо.

Голубое мычанье
в голубиной отчизне;
здесь не уединенье —
единение с жизнью.

Здесь и птицы и травы,
населившие землю,
принимают в объятья,
поверяя и внемля.

Знай же, птица, что, жажду
утоляя лазурью,
в голубом окоеме
я с тобою зорюю.

Верь мне, лист тополиный,
верьте, листья осоки:
бродят в сердце бродяжьем
ваши буйные соки.

Я сегодня впервые
разглядел ваши лица.
Значит, только сегодня
суждено мне родиться.

II

Ласточка в небе. Прикосновенье
к темени поля крохотной тени.

Что она ищет в синем колодце?
Выстрелит в небо… Снова вернется.

Может, депешу где обронила —
ту, что послала озеру нива?

Чиркнет по глади черного плеса
и пронесется мимо откоса.

Кинется в чащу и возвратится,
чтобы промчаться над черепицей.

Вплоть до крушенья листьев и лета
длится круженье ласточки этой.

Вот она взмыла, листик летучий,
путь перерезав ливневой туче.

Реют раскрестьем узкие крылья,
ливни, как нечисть, в ночь отступили.

В синем просторе, милая, странствуй,
преподавая людям пространство.

Посередине синего вала
вычерти счастья инициалы!

III

Селение. Сереющий туман
на площади рядится в дождь сутулый.
Стекает время в каменный фонтан,
которому от скуки сводит скулы.

Вот так и льет с рассвета целый день,
и ни души среди всеобщей хляби.
Вползает лужей в дом сырая лень,
как сонный водоем под мелкой рябью.

Сбывается знаменье. Черный мул
судьбу копытом в глине отпечатал.
И смотрит дождь, печален и сутул:
кому же выпал роковой початок?

На колокольне онемела медь,
но, бедствие пророча, птица стонет.
И то ли кобылица, то ли смерть
нетерпеливо мечется в загоне.

Петух над часовней

Его заря напрасно дразнит:
не может флюгер кукарекать
ни в будни, ни в престольный праздник.

А солнце золотит угодья
и серебрит ручьи, встречая
святую Анну Плодородья.

Лазурь оконная лучится,
блестят алмазные осколки
на красных скатах черепицы.

И входит девочкой босою
в селение святая Анна
с глазами, полными росою.

О, если б крылья распростерла
она ему — и чародейством
озвучила сухое горло!