Место (СИ)

Он понял, на что именно упал, по уже знакомому хрусту и скрежету трущихся друг о друга костей. Истлевшая ткань расползлась под пальцами, и рука провалилась между ребрами. Брезгливо отворачиваясь — даже раскапывать скелет при свете дня не доставило ему удовольствия, а уж тем более — утыкаться в него лицом в полной темноте — он попытался слезть с мертвеца со всей возможной поспешностью; при этом другая его рука наткнулась на череп, и ее тут же резанула боль.

На этот раз ему в голову не полезли глупые мысли вроде того, что скелет укусил его; он сразу понял, что порезался обо что-то неподвижное. Двигаясь теперь уже с максимальной осторожностью, он ощупал затылочную, потом теменную кость черепа, брезгливо ощущая под пальцами редкие остатки волос, и, теперь уже сбоку, наткнулся на торчащий из кости холодный острый металл, а затем, проведя пальцами вверх вдоль тронутой коррозией плоскости — на деревянную рукоятку.

Так. Вот, кажется, и топор.

Евгений поднялся на ноги с топором в руке. Ощупывать останки дальше он не стал. Судя по остаткам одежды — да и по форме черепа — зарубленный был человеком. А монстры управлялись с трофейным топором ничуть не менее ловко, чем с трофейными молотком и гвоздями…

Или все-таки не монстры? Может, они все же не смогли проникнуть внутрь, зато здесь вспыхнул какой-то конфликт между самими оборонявшимися? Гм, хорош «какой-то конфликт», когда дверь баррикадируют собственным товарищем, заживо прибивая его к ней гвоздями… А что, если это была не просто ссора, даже не просто вспышка паники? А какое-то сумасшествие… возможно даже, индуцированное теми же монстрами, внушившими его людям сквозь стены… (Евгений никогда не поверил бы в возможность подобного, если бы не помнил об удушающей волне чужой ненависти, накрывшей его тогда в лесу.)

Ладно, пока что гадать бессмысленно. Надо проверить входную дверь.

Евгений подошел к ней, чувствуя себя с топором уже более уверенно. Нащупал в темноте ручку, пошарил рядом с ней. Так и есть — закрыто на прочный стальной засов. Похоже, не поврежденный. Ага, еще и амбарный замок навешен…

Искать здесь ключ, конечно, бесполезно, да тот мог и не повернуться спустя столько лет. Дракин размахнулся и рубанул по двери. Ему был нужен свет, и к тому же, насколько он помнил, если освободить дверной проем, то между косяком и стволом дерева все же можно будет протиснуться — все лучше, чем в окно лазить.

После нескольких ударов дверь затрещала; Евгений не успел сообразить, что происходит, но инстинктивно отпрыгнул в сторону — и вовремя: дверь раскололась по всей высоте, и одна ее часть рухнула на пол вместе с вырванным из косяка засовом, а вторая резко крутанулась внутрь на петлях и грохнула об стену. Дерево, давившее на дверь столько лет, наконец добилось своего.

Дракин вновь встал перед проемом и уставился на дерево, едва не вздрогнув от открывшегося ему зрелища.

С внутренней стороны ствола во всю высоту дверного проема тянулось узкое, но, похоже, глубокое дупло. Разошедшаяся кора обрамляла его двумя толстыми валиками, удивительно похожими на губы, и более того — за этими губами внутри дупла, навстречу друг другу, росли тонкие острые шипы. Все это выглядело, как огромная вертикальная пасть, готовая поглотить всякого, кто попытается выйти наружу…

Он вновь повернулся спиной к выходу, становясь так, чтобы в помещение проникало больше света. Теперь он понял, что находится в небольшой передней (или в таком доме ее следовало называть сенями?) Коридор, из которого он пришел, делил дом на две половины, с комнатами по бокам, и, вероятно, достигал противоположной входу стены, но там уже ничего нельзя было рассмотреть. Взгляд Евгения сразу же уперся в мертвеца, раздербаненного его падением — и возле костяной руки на полу он увидел нечто, что могло быть поценнее топора: это был револьвер. Кажется, классический «наган». Дракин поспешно подошел и поднял оружие; конечно, оно провалялось здесь не меньше полувека, но умельцы возвращают к жизни даже пистолеты, все это время проведшие в земле… Однако Евгения ждало разочарование: барабан был пуст. Юноша все же сунул револьвер за пояс — вдруг где-нибудь еще отыщутся патроны… Затем он огляделся по сторонам, заметил железную бочку, прислоненную к стене шину от грузовика, разбитый фонарь, жестяной таз на табуретке, расколотую лампочку без абажура, свисавшую с потолка (выходит, здесь было электричество?), самодельную вешалку в виде приколоченной в углу доски с вбитыми гвоздями… и второй скелет.

Тот лежал прямо под вешалкой, накрытый кожаной курткой, вероятно, сорвавшейся с гвоздя. Под этой курткой не видно было ни головы, ни того, что прежде было туловищем. Только ноги. Ноги, которые определенно не принадлежали человеку и вообще какому-либо известному науке существу. Кости были неестественно длинными и тонкими, без всякого намека на коленные суставы. Каждая кончалась тремя отростками, расходящимися на манер штатива. На конце каждого отростка, в свою очередь, было что-то вроде острого копыта.