Место третьего (СИ)

Кто-то уже вскочил с места и спешит к нам. Среди них — Хироши. Мне не нужны их поздравления. Ритсу уселся обратно, сложил руки на груди и просто смотрит на нас сверху вниз — безо всякого выражения. Из динамиков льётся голос Наны, возвещающий о результатах дуэли.

— Пошли отсюда.

Разворачиваюсь, пока волна восторженных однокашников не подобралась ближе, и твёрдо шагаю к выходу. Ворота полигона услужливо распахнуты, у выхода толпятся те, кто пришёл позже и не успел занять места. При нашем приближении они расступаются. Я не вглядываюсь в их лица, но слышу и восхищённые шепотки, и замечаю робкие улыбки. Кто-то, правда, смотрит с лёгкой опаской или напряжением, но всё-таки отходит назад на пару шагов.

Я иду по живому коридору из лиц и фигур, провожаемый десятками взглядов, которые жгут спину. Самые разнообразные мысли сейчас копошатся в их головах. Теперь кто-то думает, что я — жестокий ублюдок, для кого-то я в момент стал опасен, кто-то захлёбывается завистью и бессильной злостью, кого-то переполняет искренняя радость. Но все они — все до единого — поняли, что я — сильнейший. Я победил.

— Сэй! Сэймей, постой!

Даже голосу Мимуро трудно пробиться сквозь шум толпы, не то что ему самому. Но извини, приятель, свой триумф я праздную один.

У самого выхода почему-то стоит Коя, хотя я точно видел её среди зрителей. Но смотрит она вовсе не на меня. У вечно бесстрастной безэмоциональной Кои я никогда не замечал такого выражения лица. Она настолько жадно и почти болезненно пялится на Агацуму, что ясно: сегодня будет спать и видеть поединок с ним. Посмотрим, может, мы с Ямато и воплотим её сны в реальность.

На моё счастье, наша дуэль сегодня не единственная — о следующих парах уже объявляет Нана. И хотя вряд ли они сейчас увидят что-то подобное, бóльшая часть зрителей остаётся на местах. Вслед за нами выходят единицы и тоже направляются к жилым корпусам, по дороге бурно обсуждая наш бой, а замечая нас, переходят на суеверный шёпот.

На улице так тепло и солнечно, что хочется пойти в зелёную зону и неторопливо наворачивать круги до самого заката. Но я себя знаю. Слабость и привычное головокружение никуда не денутся, пока не доберусь до кровати и не придавлю подушку на пару часов. Всё-таки заклинания у Doubtless были очень сильные, нас самих хорошо потрепали.

Уже на подходе к корпусу мне резко становится хуже. Терпеть не могу эти «пост-эффекты» от оков. Когда только выходишь из Системы, кажется, что всё вполне терпимо и что вскоре ты оклемаешься, а минут через пятнадцать начинается самое веселье. Лучше к этому моменту уже оказаться в тихом месте с подходящей горизонтальной поверхностью. Но сегодня я не успеваю.

Ноги вдруг теряют чувствительность и подкашиваются, как будто меня разбил паралич. Земля наклоняется под неправильным углом и опасно приближается. Я ещё успеваю заметить лужу на асфальте и подумать, что хорошо бы в неё не лицом, когда меня хватают чьи-то руки и крепко прижимают, не давая с ней встретиться.

— Сэймей, — слышу встревоженное в самое ухо.

И только сейчас вспоминаю, что со мной Агацума, который так тихо крался позади, что я уже успел забыть о его присутствии. Головокружение отступает, и я осознаю себя в надёжном кольце его рук. Он обнимает, притягивает к себе так плотно и сильно, что я будто бы в смирительной рубашке. Душно, тесно, неприятно, я начинаю трепыхаться, но хватка только усиливается. Мои барахтанья уже почти панические. Теперь знаю, что чувствуют люди с клаустрофобией, если их запереть в шкафу.

— Пусти!.. Пусти немедленно!

— Но, Сэймей…

— Убери руки, я сказал!

Соби отпускает меня, однако продолжает предусмотрительно придерживать за запястье. Лишившись надёжной опоры, я снова покачиваюсь, но он тянет на себя и не даёт мне упасть. Хватка у него цепкая и сильная, как тиски. Думаю, при желании он запросто мог бы раздавить мне ладонь одной рукой.

Окончательно поймав равновесие, глубоко вздыхаю и выпрямляюсь. Первым делом вырываю запястье из его пальцев и отступаю назад.

— Не смей прикасаться ко мне!

Он стоит, чуть подавшись вперёд, в любой момент готовый подхватить меня, если я вдруг опять начну падать.

— Я всего лишь хотел помочь.

— Мне не нужна ничья помощь, особенно твоя. Я приказываю! Не вздумай меня трогать, никогда!

Соби опускает глаза и сводит брови. Наверняка у него в загашнике с десяток аргументов, почему он со мной не согласен, но озвучивать их не решается.

— Хорошо, Сэймей.

— Ладно… Теперь уходи. — Он вскидывает голову и смотрит почти с ужасом, как будто я сообщил, что собираюсь покататься на крыше товарного поезда. — Что неясного? Вали отсюда!

— Хорошо, я уйду. Но позволь сначала помочь тебе.

Не люблю тупость и не люблю упрямство. А если эти два качества сочетаются в одном человеке…

— Ты не расслышал? Я сказал, что не нуждаюсь в твоей помощи.

— Но ты очень слаб. Разреши мне поделиться с тобой Силой.