Место третьего (СИ)

Ой, ой, ой, не надо такое удивлённое лицо делать. Ты ведь ещё не знаешь, что спрашиваю я не заботы ради.

— Всё в порядке.

Соби изображает милую уверенную улыбку, которая, видимо, должна означать «да я хоть сейчас в бой!». Ну-ну. На такую гримасу может повестись только конченый идиот или пятилетний ребёнок. Ты за кого из них меня держишь, Соби?

— Да, вижу. А на самом деле?

Поняв, что купить меня на эту халтуру не получится, Соби серьёзнеет.

— Всё хорошо, Сэймей. Правда.

М-да… Что я там про прямые вопросы несколько минут назад думал? Ну, раз не хочет по-человечески, придётся по-протокольному.

— Полный отчёт о состоянии здоровья. Это приказ.

Очень удобная опция для Жертвы под названием «почувствуй себя диагностом на пять минут». Позволяет, не прибегая к помощи врача, узнать всё о текущем состоянии Бойца, чтобы проанализировать ситуацию и принять решение о его участии в ближайшем поединке.

Соби заметно мрачнеет.

— Слабость и головокружение. Временные потери фокусировки зрения. Повреждение грудной клетки — возможно, трещина ребра. Повышенная температура тела. Снижение подвижности запястий как следствие длительного пребывания в ограничителях.

Всё это произносится на одной ноте, как будто он не о себе говорит, а пересказывает параграф из учебника по диагностике повреждений. И вид у него при этом становится всё более и более виноватым. Завершает этот впечатляющий монолог тихое: «Прости».

А досталось ему крепче, чем я думал. С таким букетом, по-хорошему, положено идти к Жертве и трясти её за плечи, требуя законную делёжку Силой. Но Соби почему-то не требует — он и говорить-то про увечья не хотел. Просто пришёл, сел и молча смотрит… И где-то тут затесался ответ на мой вопрос про Минами. Наш дальнейший разговор только укрепляет мои догадки.

— Ты хочешь, чтобы я поделился Силой?

— Нет, я просто пришёл, чтобы увидеть тебя.

Увидеть, смотреть, глаза, взгляды… И Минами. Какая же тут связь?

— И как, помогает? — хмыкаю я.

— Да, — отвечает он на полном серьёзе.

А вот тут у тебя, Соби, прокол. Я ведь не спросил, от чего именно помогает. Но он ответил. Значит, чёткую причину в голове держит, просто со мной не делится. Исходим из того, что «помощь» в данном случае нужна его здоровью. И как ему помогает созерцание, спрашивается?

Задумчиво покусываю палец, восстанавливая в памяти свои точные слова во время поединка. Озвучивая следующий вопрос, прилагаю все усилия к тому, чтобы голос звучал ровно.

— Тебе больно?

— Сэймей, всё в порядке, я же ск…

— Отвечай на вопрос. Прямо отвечай. Это приказ.

И это называется «нормальное общение»? То есть как в принципе может считаться общением вытягивание из Агацумы односложных ответов, причём фактически насильственным способом?

А с приказом, кстати, он пытается бороться. Я прямо вижу признаки упорных стараний, которые появляются на его лице в виде сведённых вместе бровей, двигающегося кадыка, заметного даже сквозь бинты, как будто он никак не может сглотнуть, и тотального напряжения всех мышц.

Я не Боец, я не знаком с ощущением приказа — а это именно что ощущение. Слышал, что немного похоже на гипноз, на определённую тягу или внезапное желание. И не поддаться ему очень трудно, тут настоящие усилия нужны. Это чем-то напоминает выгул собаки, когда хозяин тянет поводок — и собака идёт в нужном направлении. Пытаться обойти приказ — всё равно что тянуть поводок в другую сторону: и силы нужны, и больно, когда ошейник врезается, и тяжело. Здесь всё то же самое, только мысленно.

— Да, — наконец шепчет Агацума, стыдливо отворачиваясь.

Будто это он виноват в том, что Doubtless оказались очень сильной парой и хорошенько его потрепали. А может, так оно и есть. Может, он и впрямь стыдится того, что пропускал атаки. Ведь нельзя стыдиться того, что тебе больно. Или можно?.. Тут у меня какой-то затык.

— А почему ты не сказал об этом? Почему не попросил моей помощи?

— А ты бы помог?

Это не вопрос-надежда, это утверждение, которое в действительности должно звучать как «Можно подумать, ты бы помог». Но в такой форме это было бы хамством.

— Разумеется, нет, — подтверждаю то, что скрылось за этим вопросом. — Боец должен уметь сам справляться со своими проблемами, если это не критично для жизни. Но ты бы мог попытаться попросить.

Усмешка на его губах служит достаточно красноречивым ответом.

— Сегодня ты сказал, что тебе не нужна моя помощь и что ты сам со всем справишься. Если так, то и я не имею права просить твоей помощи. Это было бы нечестно.

И вот опять он говорит не совсем то, что думает. Я снова упускаю из вида, что «Боец» — это лишь фасад, за которым скрывается не компьютерная программа, оперирующая только теми данными, которые ввёл в неё программист, а вполне живой человек. И человек этот, как и я, умеет думать, анализировать и делать выводы. Мне не обязательно каждый раз что-то объяснять ему, разжёвывать или отдавать приказы. Соби точно так же наблюдает за мной, приходит к определённым выводам и подстраивает своё поведение под мои предполагаемые запросы.