Место третьего (СИ)

— Первое правило бойцовского устава — защищать, оберегать и не причинять вреда своей Жертве. Сегодня же вы учили тридцать человек, как подставить свою Жертву в бою и обезопасить себя. Вы учите Бойцов обходить самые главные правила. Это непозволительно для сенсея. И вдобавок, непорядочно, учитывая, что делали вы это из-за бойцовской солидарности.

Всё это он произносит ровно и даже тихо. Но при этом его глаза, которые он не отрывает от Такады, темнеют, а пальцы стискивают кружку всё крепче. И тут я понимаю: да он же просто в ярости! Но отменно, прекрасно себя контролирует. Вот это проявление эмоций при железной выдержке. Бесподобно…

А вот Такада сдерживаться уже не может. Сжимает кулаки, раздувает ноздри и очень быстро краснеет.

— Я этого так не оставлю! За вашу наглость вы должны быть наказаны! Я немедленно отправлюсь к вашему сенсею.

Я усмехаюсь. Если его сенсей Ритсу, то Такада зря прогуляется. Только наживёт себе неприятностей в лице директора.

— Разумеется. Это ваше право как учителя.

Вот теперь он склоняет голову. Правда, жест этот, скорее, издевательский.

Такада собирается ещё что-то сказать, но, к счастью, берёт себя в руки и, стараясь не растерять остатки гордости, разворачивается и выходит из столовой. А этот парень перелистывает блокнот и вновь спокойно отворачивается к окну. Все ученики постепенно возвращаются к прерванному обеду, перешёптываясь и косясь на него. Я тоже смотрю, не отрываясь, и не понимаю, почему всё никак не могу отвести глаз. Этот парень меня как будто гипнотизирует.

— Ну как?

От весёлого голоса над ухом я аж вздрагиваю. Ямато сидит рядом и смотрит на меня с лукавым азартом, затем кивком приветствует Мимуро.

— Что «как»? — палочки снова в руках, я прицеливаюсь к листу салата.

— Коя сказала, он и на уроке выступил. Собрал вещи и просто ушёл, да?

— Да, — я дёргаю плечом. Почему мы это обсуждаем?

Ямато наклоняется ко мне ближе… и тут я получаю ответы на все свои вопросы.

— Это он.

— Кто?

— Тот Боец, о котором я тебе говорила, — она хитро подмигивает и отстраняется. — О, Маэда-кун, я забыла салфетки! Ты не поделишься? — Ямато замечает мой недоумённый взгляд и, вновь понизив голос, кивает: — Да, это он, — а потом опять переключается на Мимуро.

Уже не вслушиваясь в их болтовню, поворачиваю голову и снова смотрю на него. Долго, внимательно, почти не моргая. Успеваю как следует рассмотреть и его лицо, и прядь светлых длинных волос, кончики которой падают на страницу, и он то и дело заправляет её за ухо, и его прямую спину, и тонкие пальцы, которые быстро выводят ручкой иероглифы, и задумчивую полуулыбку, и изящную оправу очков…

Кажется, Мимуро что-то говорит мне, склонившись через стол. Кажется, Ямато над чем-то смеётся. Кажется, кто-то здоровается, проходя мимо нас. Я не слышу и не вижу никого, кроме единственного человека в столовой. На меня напало странное, но приятное оцепенение, ленивое и тягучее. Когда не хочется ни двигаться, ни говорить, и ты просто сидишь, не шелохнувшись, и смотришь на что-то, что всецело завладело твоим вниманием. Но почему так? Почему я уже несколько минут сижу и пялюсь на одного-единственного парня?

И ответ отыскивается мгновенно. Такой короткий и простой. До того элементарный, что странно, как я раньше не понял. Это просто… он. Это — он. Я не знаю, кем является этот парень — мне всё равно. Не думаю о том, что, возможно, на нём уже чьё-то Имя — почему-то в эту минуту я уверен, что это не так. Да нет. Я просто знаю, что это не так. У него нет Имени. У него, возможно, и Жертвы нет. А если даже и есть, мне плевать. Это уже неважно, так как означает лишь, что никакая она ему на самом деле не Жертва. Потому что это — он.

====== Глава 6 ======

— Ммм… — впервые на памяти Мимуро так красноречиво комментирует очередную мою гениальную идею.

Мы вышли из столовой, из которой несколько минут назад, как только меня отвлекли, незаметно исчез этот парень, и теперь идём на следующий урок — психологию личности.

Впрочем, мнение Мимуро по этому вопросу меня не слишком-то волнует — для себя я уже всё решил. Да, понимаю, что от моего решения мало что изменится, но сделать какие-либо телодвижения необходимо уже сегодня.

— Сэймей, не рубил бы ты с плеча, — осторожно говорит Мимуро, когда пауза уже затягивается.

— Я ничего не рублю — просто хочу выяснить. Я должен знать.

— Тебе не кажется это… странным? Ещё вчера ты даже не знал о его существовании, а сегодня, увидев его, уходишь в себя так, что не дозваться, рыбу мимо рта проносишь и повторяешь, что должен выяснить, кто он.

Эх, Мимуро, тебя бы в мою шкуру хоть секунд на десять… Ты бы понял. Нет, не так. Ты бы почувствовал.