Место третьего (СИ)

Я не отвечаю, всё равно сейчас не смогу ничего до него донести. В неуютном молчании подходим к аудитории. До звонка ещё минут пять, и в коридоре пока кучкуются ученики, среди которых я вижу Гинку и Кинку, видимо, провожающего её на урок. И тут меня озаряет. Вот, вот к кому нужно было сразу идти! А я, конечно, тот ещё дурак: у Ямато спрашивал, у Мимуро… Им-то откуда знать? Вот Sleepless — другое дело. Если этот парень действительно ученик Ритсу-сенсея, то Кинка наверняка должен его знать — они же сами под патронажем Минами.

Уже делаю шаг к ним, как вдруг приходит озарение номер два. Отлично. И как я теперь к ним подойду после того, что было в пятницу? Гинка теперь наверняка даже стоять со мной рядом не захочет, не то что помогать. А больше пойти действительно не к кому. Не спрашивать же у каждого встречного Бойца, не знаком ли он с таким-то и таким-то парнем? А из тех, кого я знаю, у Ритсу больше никто и не учится — только Гинка с Кинкой. И, что самое обидное, Чияко тоже бесполезно пытать. По крайней мере, до тех пор, пока не выясню хотя бы как его имя.

Звенит звонок, мы заходим, рассаживаемся. Ещё одна не слишком весёлая лекция, конспектировать которую надоедает минуте на третьей, поэтому я откладываю ручку и выглядываю в окно. Погода, как назло, отличная. Небо ясное, майское солнце припекает — аж через стекло чувствую. Прогуляться бы сейчас. К тому времени, как уроки закончатся, уже стемнеет.

А вообще, что-то странное со мной творится. В жизни такого не было. Мне нравится учиться, мне нравится Система, мне нравится владеть Силой, мне нравятся все системные постулаты, касающиеся Бойцов, то есть «права» Жертвы. В то же время «обязанности» я никогда не принимал всерьёз. Каждый учитель считает своим долгом время от времени напоминать, что Жертва и Боец — это пара, они едины, они делят душу напополам, они половинки одного целого. И что Связь не бывает односторонней. Не только Боец зависит от Жертвы, но и Жертва попадает в зависимость от Бойца — в этом вся суть. Я начисто это игнорировал. Мне неприятно думать о том, что я буду с кем-то «един», что кто-то совершенно чужой однажды посягнёт на целую половину меня. Я со скепсисом слушал рассказы новорождённых пар о том, что они почувствовали, когда увидели друг друга, что испытали, когда впервые соединили Имена… Когда подобное болтали Бойцы, я не удивлялся — они же подчиняются нам, значит, должны быть очень чувствительны к таким вещам. Но когда какая-нибудь Гинка принималась мечтательно рассказывать о какой-то там «эйфории», которая «охватила её и не давала пошевелиться», мне становилось смешно. Жертва должна контролировать себя. Всякие там «захваты» разума — это не для нас.

Подобные вещи — признаки слабости. Пока я отвергаю их, не принимаю свои «обязанности», слабостей у меня нет. Иными словами, беру от Системы только лучшее, а от остальной чуши стараюсь отгородиться как можно надёжнее. Я уже решил: когда у меня появится Боец, я не буду объединяться с ним сильнее, чем требуется. Не хочу испытывать к нему никаких чувств. И речь вовсе не о любви или дружбе. Взять, к примеру, тех же Careless. У них свободные отношения, они сами по себе, хоть и пара. Но то, что я видел накануне: страх, боль и заботу Роки о своей Жертве, — наглядно демонстрирует, как сильно они связаны. Уверен: если бы ранило Року, Айко бы тоже с ума сходила. А я не хочу быть таким, как они. Не хочу, чтобы в моей жизни был человек, к которому я, во-первых, был бы намертво привязан, а во-вторых, от которого бы зависел настолько, что он умудрился бы стать моим слабым местом. Я считаю, что всё очень просто. Если тебе дорог кто-то — у тебя априори есть слабость. Если тебе плевать на всех — ты защищён. Вот и всё.

Именно поэтому все манипуляции со Связью, которые могут затронуть моё сознание или чувства, меня пугают. И то, что сейчас творится со мной, пугает не меньше. Вопреки доводам разума, гласу которого вторит и Мимуро — действительно, ну какая разница, кто он такой, я первый раз в жизни его вижу! — я не могу противиться своим системным инстинктам, своей сущности Жертвы. Прямо-таки ощущаю, как всё это системное дерьмо сейчас бурлит у меня внутри, рвётся наружу, сносит крышу… Я чувствую то, что не должен чувствовать, думаю о том, о чём не должен. И самое дикое — я вполне могу ошибаться.