Место третьего (СИ)

— Я рад, что ты наконец-то решил поговорить серьёзно. Ты должен знать, что Соби-кун — не обычный Боец. И не простой. От Жертвы ему необходима определённая отдача, определённая линия поведения, ты понимаешь меня?

Я в лёгком замешательстве, потому что совершенно перестаю понимать и этого человека, и — главное — что он хочет от меня услышать. Если скажу «да», докажу, что вполне осознаю, что меня ждёт, но это будет ложью. Если скажу «нет» — в мгновение ока перед Минами окажется четырнадцатилетний глупый сопляк, который, скорее всего, уже минут через пять пойдёт домой ни с чем.

— Наверное, я понял бы, если бы вы были чуть конкретнее. Как я понимаю, вам очень дорог ваш ученик и вы желаете ему только блага. Думаю, я в состоянии удовлетворить его потребности, если вы расскажете мне, чего именно ждёте.

Каждое слово мне приходится из себя вымучивать, но я начинаю верить в то, что говорю. И вовсе не потому, что и вправду считаю, что у Бойцов могут быть какие-то потребности, которые мне нужно удовлетворять. Просто уверенности в своей правоте у Ритсу-сенсея, кажется, хватает на нас обоих.

Едва он начинает говорить, я понимаю, что своими словами только что поднял себя в его глазах почти вровень с ним. По крайней мере, пропадает его высокомерная усмешка, да и выглядит он теперь как человек, который действительно готовится сотрудничать, а не повелевать.

— Первое, что ты должен знать, Beloved: Соби-кун — чистый Боец. А значит, у него никогда не проявится твоё Имя естественным путём. Тебе придётся дать ему Имя иным способом.

Вот это… вот это да! Чистый! Это же просто… Нет, не зря я обратил внимание на этого парня, не зря. У меня, наверное, глаза лихорадочно блестят, потому что Минами удовлетворенно улыбается моей реакции.

Я вовремя удерживаю себя от вопроса: «Как именно?». Ни к чему мне снова падать в глазах Ритсу до уровня того червя, которого он видел раздавленным в зале. Ритсу ведь ясно дал понять, что выбор способа оставляет за мной. А их, кстати, много.

— Второе, — продолжает он, прикуривая уже третью сигарету подряд. — Вскоре ты поймёшь, что Соби-кун во всех смыслах идеальный Боец. Он обладает огромной Силой и, вместе с тем, свободой воли. Он прекрасно импровизирует в битвах и очень тщательно выбирает заклинания для атаки. — Ему бы в рекламе работать, честное слово. — К тому же он является эталоном Бойца старой школы.

Ритсу смотрит на меня выразительно — наконец-то наклонил голову так, что стёкла не блестят, — и оценивает, как я переварю информацию.

«Старая школа» или «классическая школа» — понятие, которое появилось не так давно, лет десять назад. Примерно в то время, когда некоторые учителя, беря пример с американцев, стали составлять пары по принципу равноправия, а не полного подчинения Бойца своей Жертве. Зеро, пожалуй, самый яркий пример такой пары на моей памяти.

Чияко-сенсей сама, разумеется, приверженец прежних методов обучения. Однако в силу возраста, к тому же наверняка поддавшись моде, дала Накахире куда более щадящую программу, чем требовалось. И меня вначале пыталась под неё подогнать, только я-то сразу понял, выходцы какой школы в результате составляют самые сильные боевые пары. Так что мои взгляды в этом вопросе ей изменить не удалось.

И вот теперь Минами сообщает, что этот Агацума — «эталон» Бойца старой школы. Если я правильно перевёл его слова, если это то, о чём я думаю… О чём мечтаю почти с момента поступления в школу, то это идеальный Боец для меня. Это мой Боец.

Лицо почему-то обдаёт жаром, как будто Ритсу уличил меня в чём-то постыдном. А вот я сейчас сделаю ответный ход и заодно проверю, правильно ли я его понял.

— И как я понимаю, вы лично тренировали его и обучали согласно постулатам старой школы?

Смотрю на него в упор и цепко выхватываю: ресницы—ноздри—кадык—пепел… Именно в такой последовательности. Вздрагивают ресницы, ноздри едва уловимо сужаются от резкого вдоха, кадык дёргается, когда он быстро сглатывает, пепел падает на стол против воли хозяина. Всё это происходит за долю секунды и почти незаметно, но я просто знаю, что ловить.

Я поймал вас, Ритсу-сенсей. Я ударил вас в самую мелкую, но важную точку — и попал точно в цель.

— Да, я обучал его с ранних лет и тренировал последние пять.

Не знаю, как именно вы это делали, но можете не добавлять, как вас при этом пёрло. Сам вижу.

А наш разговор, определённо, становится всё интереснее.

— Сколько лет ему было, когда он поступил в школу?

— Ему было двенадцать, но… Он находится на моём попечительстве с шести.

Вот как? А это уже совсем любопытно. Я хмурюсь, и он с неохотой поясняет:

— По совместительству я являюсь официальным опекуном Соби-куна с момента гибели его родителей.

Опекун? Не просто учитель? А это добавляет новые занятные детали в сложную конструкцию под названием «Соби—Ритсу», которая пока медленно выстраивается у меня в голове.

— Значит, он живёт с вами?

— Нет, с момента начала тренировок — отдельно. Но ты действительно хочешь тратить время на обсуждение жилищных вопросов своего будущего Бойца?