Место третьего (СИ)

Он вскидывает на меня голову, и выражение его лица тут же меняется. Ласковая улыбка, предназначенная Рицке, исчезает, уголки губ опускаются, а из взгляда уходит бесконечное тепло. Смотрит он на меня не со страхом, как в библиотеке, а как-то горько, как на неприятную необходимость.

— Я пришёл за тобой, Соби, — улыбаюсь я, но его маска остаётся каменной.

— Сэймей!

Рицка растерянно топчется между нами, глядя то на меня, то на него, но безответно. Мы сцепились взглядами, и сейчас нам не может помешать даже он.

— Пойдём, — говорю я, и Соби резко втягивает в нос воздух, словно собрался нырять на глубину.

— Постой… Что ты такое вдруг говоришь? — голос Рицки становится немного плаксивым.

— Я пришёл лично, так что… Соби, пойдём.

Я протягиваю руку, совсем как тогда, когда забирал его у Минами. Теперь я должен забрать его у Рицки. Но наконец в лице Агацумы появляется хоть что-то живое. Он с болью смотрит на протянутую ладонь, и его пальцы слегка шевелятся, будто собственное тело подводит.

Рицка реагирует быстрее: метнувшись к Соби, повисает у него на руке, заслоняя от меня. Но смотрит при этом с ужасом. На глазах выступают слёзы.

— Не надо… Соби, не ходи. Не уходи! Останься здесь!

К концу он срывается на крик, но Соби лишь сильнее напрягается.

— Пойдём, — повторяю я.

— Не ходи! — Рицка, кажется, злится. — Сэймей, нет! Что ты собираешься делать, уведя Соби с собой? Я тебе его не отдам.

Рицка… Его злость, как обычно, запальчива, но скорострельна. Если в начале фразы его Ушки воинственно торчали, а голос искрился решимостью, то теперь получается просто жалобно.

— Рицку это не касается, правда?— обращаюсь я к Соби не без намёка.

— Рицка… — первое, что он произносит — вот теперь уже со страхом.

Значит, за него ты боишься…

Я выжидающе поднимаю бровь. Соби медлит ещё несколько долгих секунд, а потом, сдавшись, прикрывает глаза. Его напрягшиеся было плечи обречённо опускаются.

— Прости.

Неловко, будто раздружился с телом, Соби кладёт ладони Рицке на виски, наклоняется и целует между Ушек. Потом, не поднимая головы, медленно обходит его и меня — и идёт прочь к выходу.

— Соби, я ведь сказал тебе не ходить!

Рицка на грани истерики. С таким непониманием смотрит на удаляющуюся спину Агацумы, словно он главный герой фильма, которому внезапно объявили, что кино подходит к концу и пора бы уже финальные титры пускать, а он всё не может поверить. Наверное, мне должно быть его жалко, но поделать с собой ничего не могу: в моей душе лишь покой и безмятежность, а где-то на периферии ещё и облегчение от выигранного, пусть маленького, но поединка.

— Соби всегда принадлежал мне, — спокойно говорю я, но Рицка не отрывает глаз от Агацумы. — Со дня нашей встречи до этого самого момента. И никогда не становился твоим.

Рицка, очевидно вообще меня не услышав, отчаянно кричит:

— Соби! Не уходи!!!

Соби замирает, но лишь на секунду. Голова его опускается ещё ниже, и он продолжает свой путь. Идёт так медленно и тяжело, словно к каждой ноге привесили по гире в пять кан, а на спину водрузили огромный крест.

— Вот то, что выбрал Соби, — говорю я Рицке, который, как и прежде, на меня не реагирует. — Забудь о нём. Возвращайся домой. Я позвоню тебе позже, и мы обо всём поговорим.

Понадеявшись, что Рицка не станет предпринимать резких шагов и продлевать и без того неприятный для него эпизод, разворачиваюсь и нагоняю Соби. Уже отойдя на солидное расстояние, всё же оглядываюсь в последний раз на Рицку, но он стоит ссутулившись и прижав Ушки к голове и уже не смотрит нам вслед.

Дорога, выползающая из ворот кладбища, ведёт прямо на станцию. Первую минуту мы молчим, но, шагая рядом с Соби, я всё отчётливее чувствую, как натягивается тишина между нами, и наконец он первым не выдерживает.

— Тебя это повеселило?

Ой, какие мы стали сердитые! А несколько минут назад готовы были удавиться.

— Ты как-то не рад возможности встретиться после долгой разлуки, — улыбаюсь я.

— Я спрашиваю, тебя повеселило то, что ты заставил Рицку страдать?! — его лоб покрывается болезненными складками, но в голосе — гнев.

— Что ты такое говоришь? Это же ты сделал.

Вопреки ожиданиям, Соби не сверлит меня яростным взглядом, а застывает на месте и сгибается сильнее, как будто я ему ещё и якорь на шею прицепил. А, вот оно что… Приказ служить Рицке отдал я, значит, и все мои недовольства по поводу качества служения сейчас для него будут как по оголённым нервам. Интересно.

— Рицка страдает, потому что ты выбрал меня. Ты совсем глупый? Давай объясню так, чтобы тебе стало понятнее. Ты выбросил Рицку, выбрав меня…

Нет, стоп! Я совсем не хочу ничего объяснять, я не хочу бить по нему именно этими словами. Лучше наглядно покажу, что к чему.

— И правда, как же скучно тебя дрессировать… — вздыхаю я и мимолётно, как бы невзначай, пробегаюсь пальцами по Имени, скрытому бинтами.