Место в мозаике

Она подняла шланг, который уходил за ограду, в сточный водоем, где соединялся с насосом. Включила, подкрутила, что надо; из трубки хлынула теплая бурая жидкость.

– А?! – вытаращился Выморков, разбуженный свежестью, и тут же начал хватать воду ртом. – Что, пора резать?

– Ирригация, – объяснил ему Холомьев.

– Это дело. Мне сон был, про обед, – поделился Выморков. – Так бы и съел сам себя. Гам, гам, одна голова осталась, и все ест, и вот уже и головы нет, съела. Вот тебе и голый процесс: вкушение.

"Голова останется, это он загнул, – критически подумал Брон. – А то было бы интересно. Начать с ног, и так вот, снизу вверх продолжается самоедство, пока не останется абсолютный аппетит… "

Ши присела возле него на корточки.

– Ну, чувствуешь чего?

Голова Познобшина угрюмо шмыгнула носом.

– Нет.

– Что – совсем?

– Это все не то, не настоящее.

Но тут перед глазами Брона снова возникла кулинарная картина, и он на секунду усомнился: что-то, пожалуй, и впрямь происходило. Наверно, дело в солнцепеке.

– Теперь мы будем бороться с вредителями, – Ши запустила пальцы в его кудри. – Ну-ка, где тут наши жучки…

– А во фрукты мы будем играть? – крикнул Горобиц, вращая глазами. Похоже было, что он окончательно тронулся. – На яблони полезем? А в ягоды? Грибы?

Ши погрозила ему пальцем и перешла к Выморкову. Там она задержалась надолго: вредители уничтожали урожай на корню. Ши шарила в бороде, в бровях, в шерстистых ушных раковинах; Брат Ужас восторженно мычал.

Брон в упор рассматривал лейку. Нет, он ошибся. Ему почудилось. Тот же угол зрения, та же позиция. Возможно, все снова кажется – как казался, скажем, Ящук. Невозможно представить, что где-то там, за тридевять земель, продолжает разгуливать клоун, некогда заведовавший его судьбой. А стало быть, имеем:

1. Лейка.

2. Общая характеристика: емкость для воды, снабженная запаянным и продырявленным носиком.

3. Микроструктура: атомарная.

4. Назначение: сельскохозяйственные работы, а также игры и забавы.

5. Количество отверстий: одно, два, три, шесть, двенадцать…

Брон закрыл глаза. Сквозь жаркий сон он слышал, как хохочет Горобиц: тому было щекотно.

13

Брон облизнулся и потянул носом.

Пахло овощами, прелой землей, отработанным кислородом.

Он неуклюже вильнул задом и на четвереньках выбежал на крыльцо. За углом дома мелькнула грязная пятка, и Брон сделал стойку.

Солнце затуманилось, было душно. Грозы ждали еще накануне, мечтая о естественной поливке. Шланг, насос и искусственные удобрения напоминали о цивилизации.

Брон запрокинул оскаленные зубы, разыскивая в небе бледную лунную пленку. Не нашел, но все равно завыл; экзистенциальный романтизм его воя постепенно перешел в нечто более воинственное. Теперь Познобшин издавал боевой клич. Он сорвался с крыльца, кинулся за угол: так и сеть. Горобиц сосредоточенно метил его территорию лимонной струей. Брон лязгнул зубами, намекая, что сию секунду вопьется ему между ног; Горобиц отпрыгнул и свел нос в гармошку. Верхняя губа поднялась, заклокотало рычание.

Брон бросил землю ногами, быстро оглянулся. Ничего подозрительного. По огороду, высоко поднимая ноги, медленно прохаживался голый аист. У аиста было непроницаемое лицо, узкий рот, жидкие волосы.

Горобиц попятился.

Брон медленно двинулся вперед.

Тот остановился, чуть подался назад и занес полусогнутую руку.

Из-под крыльца заскулили. Брон попробовал пошевелить ушами, но не смог. Он снова повел носом, и то же сделал Горобиц. Распря была забыта. Голова в голову они затрусили обратно и принялись разрывать труху.

Под крыльцом было достаточно просторно. Брон заглянул в широкую щель, услышал горячие вздохи, вдохнул испарения. Черная шавка пряталась, съежившись и дрожа от желания быть обнаруженной. Пряди черных волос полностью закрывали лицо. Брон принялся грести с удвоенной силой, Горобиц помогал ему с противоположной стороны. Не выдержав, он вцепился кривыми зубами в доски и начал грызть.

Познобшин с упоением рыл. Но получалось слишком долго, преследование затягивалось. Сука, потеряв терпение, стала вертеться и пятиться, не расправляясь, дальше под дом. Брон понял ее намерения и переместился вправо, оставив крыльцо. Горобиц перепрыгнул через ступени и уселся рядом, вывалив язык и часто дыша.

Черная тень метнулась под яблони.

Горобиц и Брон восхищенно гавкнули и устремились следом.

Ши, подбираясь, настороженно смотрела, как они приближаются.

Познобшин вырвался вперед, забежал сзади и стал активно внюхиваться. Горобиц заурчал, определяя течку. Подкидывая зад, он обогнул яблоню, толкнул соперника. Тут послышался зычный радостный рев: появился медведь.

Косматый шатун, хрипя озабоченно и заинтересованно, выбрался из берлоги-парника и встал на задние лапы. Выморков заколотил себя в грудь, самозабвенно мотая головой.

– А-а-урр… деточки, деточки! – приговаривал медведь.

Аист осуждающе замер и склонил голову на плечо.

Медведь пошел.

– Ату его!.. Ату! – крикнула Ши.

Брон и Горобиц, рыча и скалясь, стали заходить с флангов.

– У-мммрр? – нахмурился медведь, озираясь.