Место встреч и расставаний

– Поначалу – да, – отвечаю я. – Но потом стали писать реже, особенно когда я познакомилась с Сэмом. Я просто чувствовала себя такой виноватой. Поверьте мне, я сотни раз признавалась во всем в письмах к Льюису, но никогда не отправляла их. Мне казалось, что это было несправедливо – сообщать такие новости, когда он где-то на поле боя. – Я покачала головой. – Вот почему я и еду в Сиэтл. Рассказать ему… обо всем.

– И что же ты от него хочешь, милочка?

Я вздыхаю.

– Чтобы он меня простил. Ну и, наверное, расставить все точки над «i». Надеюсь, что он тоже хочет забыть о прошлом.

– А ты именно этого хочешь? Забыть о прошлом?

– Думаю, да, – говорю я. – Меня в Нью-Йорке ждет чудесный мужчина.

– Милочка, разве ты не видишь?

– Вижу что?

– Всегда будет мужчина, который тебя ждет, – говорит она. – Но нельзя ставить жизненно важные решения в зависимость от каждого мужчины, который тебя ждет. – Она приложила руку к своему сердцу. – Ты должна делать то, чего хочет твое сердце. Хотела бы я сама усвоить этот урок много лет назад, до того, как потратила половину своей жизни, делая то, чего другие хотели от меня.

Я пытаюсь сдержать слезы.

– Я даже не знаю, могу ли я доверять своему сердцу, – говорю я.

– Конечно можешь. Любовь – странная вещь. Мы думаем, что знаем, чего хотим, и так часто ошибаемся или отвлекаемся. Но если спрашивать у своего сердца чаще, все будет совершенно по-другому.

– Если бы все было так просто, – вздыхаю я.

– На самом деле это просто, – говорит она. – Ты просто должна научиться видеть. Тонкости настоящей любви настолько скрытые, что иногда мы не можем различить их, пока не остановимся и не приглядимся получше. А они есть. Тебе просто нужно захотеть увидеть их.

– Я не знаю, – говорю я обескураженно. – Каждый раз, когда я закрываю глаза и вижу лица Сэма и Льюиса, я ощущаю грусть и тревогу.

– Сейчас у тебя появилось великое благо – время, – продолжает Грейс. – Целая поездка для того, чтобы просто откинуться на сиденье и слушать. Твое сердце пытается подсказать тебе правильный выбор; тебе лишь надо прислушаться к нему.

Я выглядываю в окно и позволяю стуку колес утихомирить беспокойные голоса в моей голове – те, которые говорят мне, что я никогда не буду любима, никогда не буду счастлива. И на мгновение все стихает. Грейс права – моему сердцу есть что сказать. И я наконец слушаю.

– Доброе утро, – здороваюсь я с Грейс.

Я нашла ее в вагоне-ресторане: она ссутулилась над яйцом пашот и тарелкой с тостом.

– Доброе, – отвечает она. – Хорошо спала?

– Без задних ног. Мне приснился очень странный сон. Сэм и Льюис ехали на разных машинах по трассе и столкнулись. И оба погибли.

– Как символично, – произносит Грейс, отпив кофе.

Я выглядываю в окно на пустынный, скучный ландшафт Среднего Запада и качаю головой.

– Понятия не имею, что бы он мог значить.

Грейс кивает.

– Думаю, он тебе о многом говорит. Думаю, ты боишься остаться одна, как твоя мать. – Она кладет свою ладонь на мою руку. – Не бойся этого, милочка, хорошо?

– А вы? – спрашиваю я. – Вы когда-нибудь были счастливы в любви?

Грейс на секунду задумывается.

Делает еще один глоток кофе, а затем ставит чашку на блюдце.

– Да, много лет назад я встретила одного мужчину. Я вышла за него замуж, потому что полагала, что должна это сделать. – Она поднимает руку и заправляет за ухо непослушный локон волос, и в этот момент я замечаю едва заметную тень – синяк? – под манжетой ее рукава. – В те времена я многое делала, потому что думала, что должна это делать. – Она качает головой. – Я вышла замуж за Билла, потому что не нашла довода против. Он был красивый, богатый. А потом у нас появились дети, и у меня не было выхода, даже когда он стал бить меня.

– Мне очень жаль, – шепчу я. – Я тут со своими пустяками, когда у вас все гораздо серьезнее.

– Ну, – говорит Грейс. – Я-то с этой жизнью закончила. Я в конце концов набралась смелости уйти от него, продолжить жить дальше. Жаль, что я не решилась сделать этого много лет назад. Я думала, что оставаться и страдать – это благородно. Нет, не благородно. Может, у меня впереди не так много лет, но я собираюсь прожить их на полную катушку.

К столику подходит официант, и я заказываю чашку кофе, а потом Грейс снова обращается ко мне:

– Как только я вчера тебя увидела, сразу узнала в тебе себя. Сразу заметно, что у тебя внутренний конфликт. Словно ты убеждена, что есть жизнь, которой ты должна жить, но в то же время есть жизнь, которой ты отчаянно хочешь жить.

– И если вы правы, – говорю я, – что же мне делать?

– Думаю, тебе придется сделать то же, что и я. Думаю, тебе придется пройти сквозь огонь, сделать то, что тебя больше всего страшит. Разбить свое сердце. А потом вновь собрать его.

– Хотела бы я быть такой же смелой, – произношу я.

– Ты такая и есть, – отвечает Грейс. – Ты просто об этом еще не знаешь.

Проходит еще один день, а я ни на шаг не приблизилась к решению той неразберихи, которой является моя жизнь. Этим утром мы пересекли Айдахо. Сиэтл уже ближе. Я обнаруживаю Грейс с книгой на ее месте и сажусь рядом.

– Завтра мы будем в Сиэтле, – сообщает она.