Место встречи изменить легко

— Ты смотри у меня, не вздумай темнить, — посуровел майор, — а то я в делишках твоих нынешних покопаюсь. Наверняка что-нибудь интересное найдется. А для начала хозяевам твоим здешним расскажу, кто ты такой на самом деле. Ты им как представился — полковником в отставке?

— Капитаном первого ранга, — смущенно признался швейцар. — С детства море люблю…

— И документы небось представил?

— Это уж как водится. Документики такие — комар носа не подточит! Лучше настоящих!

— В твоих интересах не разочаровывать руководство. — Майор снова помахал фотографией перед его носом. — Давай, Васильич, вспоминай по-хорошему.

— А кто это такой? — осторожно поинтересовался Васильич. — В розыске, что ли?

— Нет, — майор покачал головой, — отбегался. Нашли его на собственной кухне с пакетом на голове. Некто Цыплаков. Так что, был он у вас?

— Был, — признался швейцар и с опаской огляделся. — Пару дней назад отдыхал с друзьями.

— С друзьями? — оживился майор. — Это не Толян Шило со Славиком Соленым у него в друзьях ходили?

— Вы же без меня все знаете, гражданин майор! — выдохнул Васильич. — Зачем тогда спрашиваете?

— Я не знал, а предполагал! — Майор значительно поднял палец. — А вот теперь знаю. И как, хорошо они отдохнули?

— Кто? — Швейцар округлил глаза.

— Ты идиота-то не изображай, — одернул его майор, — все равно не поверю. Я тебя о Цыплакове и Шило с Соленым спрашиваю!

— Да как сказать? — Васильич развел руками. — Видно, по делу встречались, ничего не пили — не ели, так сидели, языками перетирали. Видно, аппетита не было… Потом еще дамочка эта прибежала, совсем настроение испортила…

— Дамочка? — Майор заинтересовался. — Какая еще дамочка?

— Да которой они машину заставили. Отъехать не могла, ругаться прибежала. Славик ее пугнул и ни с чем отправил. Что делать — поняла, что люди серьезные, и убежала.

— Дамочка, — задумчиво повторил Продольный. — Ты, Васильич, конечно, машину ее не запомнил?

— А чего мне ее запоминать? Я ее хорошо знаю, это нотариус вон оттуда. — Он показал на бизнес-центр на другой стороне улицы. — Жанна Георгиевна, черненькая такая. Хорошая женщина, иногда поесть заходит — непременно на чай хорошо дает… Потом-то она как ругалась — этот Цыплаков ваш, когда отъезжал, машину ее помял. Она прямо позеленела: убью, говорит…

— Черненькая, говоришь? — Майор выхватил главное. — И у дома Цыплакова на следующий день видели темноволосую женщину… Жанна Георгиевна, нотариус? Да я же ее знаю! Нужно с этой Жанной Георгиевной непременно поговорить!

Он махнул своему водителю:

— Костя, жди здесь. Я ненадолго.

Майор двинулся к переходу, но на полпути обернулся и бросил швейцару:

— Смотри у меня, Васильич, не зарывайся! Я за тобой буду приглядывать.

Майор толкнул дверь с табличкой «Нотариус Ташьян Ж. Г.» и вошел в приемную.

За столом рыдала светловолосая девушка.

Женские слезы всегда выбивали майора Продольного из колеи. Ему гораздо легче было справиться с вооруженным бандитом, чем с плачущей женщиной. Даже с двумя вооруженными бандитами.

Первым его побуждением было тихо закрыть дверь и удалиться.

Однако это было бы проявлением малодушия, недостойного настоящего мужчины. Тем более если этот мужчина — майор полиции. Поэтому майор Продольный решительно шагнул вперед, притворил за собой дверь и громко кашлянул, чтобы обозначить собственное присутствие.

Секретарша Люся подняла заплаканное лицо, вытащила из пачки бумажный носовой платок, промокнула глаза и проговорила со всхлипом:

— Извините, сегодня приема не будет.

— Мне не на прием. — Майор заставил себя выдержать всхлип. — Мне нужно поговорить с Жанной Георгиевной.

— С Жанной… Георгиевной… — Люся разразилась бурными рыданиями, в которых затерялось окончание предложения.

— Что это вы, — пробубнил Продольный, с трудом преодолев желание немедленно сбежать. — Что вы так плачете? У вас случилось что?

— Слу… случилось! — прорыдала девица. — Только не у меня, а как раз у нее!

— У кого «у нее»? — Продольный налил в стакан воду из пластмассовой бутылки на подоконнике, хотел подать Люсе, но сначала залпом выпил все сам, потом снова налил и поднес стакан к губам секретарши. Та вдруг перестала рыдать, отодвинула стакан и взглянула на майора красными глазами.

— Это для цветов вода, с удобрением.

Продольный побагровел и прислушался к своему организму. Пока никаких симптомов отравления слышно не было.

Воспользовавшись кратким перерывом в рыданиях, он обратился к секретарше:

— Так что у вас случилось? И где Жанна Георгиевна?

— Она… — начала Люся. — Ее… — Губы ее затряслись, плечи ссутулились — она явно собиралась снова разреветься.

— Отставить! — гаркнул майор, применив единственный знакомый ему метод борьбы с истерикой.

Метод, как ни странно, сработал.

Девица всхлипнула и вполне связно проговорила:

— Жанну Георгиевну похитили!

— Так! — Майор уселся напротив секретарши верхом на стул и достал записную книжку. — С этого места попрошу подробнее. Кто похитил, когда похитил, почему похитил — все, что знаете.