Мета I

Само собой, подобные отношения уже не являлись отношениями тана и серва в классическом понимании, но в некоторых случаях можно сделать послабление. Институт сервов и танов здесь был неразвит, и я это осознавал. Принятие присяги и удивление местного жителя ярко продемонстрировало мне, что привычные методы здесь работают плохо. Земляне еще помнят о свободной жизни, в которой были начальники, но не было лордов. Поэтому и мне придется перестраивать свой образ мышления, придумывать новые формы организации людей. Красная Молния, к примеру, являлась типичным таном с сервами в подчинении, но никаких присяг она не принимала. Анна упоминала, что в Красном Приюте были довольно простые принципы: трудиться на благо поселения, подчиняться старшим и помогать другим. Впрочем, обстановка в Усть-Корсе может отличаться разительно от захолустных анклавов, а потому нет смысла выдумывать сложные планы в настоящий момент.

Я зевнул и легонько погладил уже немного округлившееся бедро девушки. Все еще тощая, но уже не болезненно худая. Мой имп на постоянной основе слегка приглушал либидо своего носителя. Возбуждение я чувствовал в такие моменты, конечно, но это не мешало мне трезво мыслить. Одно из весьма полезных свойств индивидуального ментального помощника — без него мимо феромонных дамочек из квартала борделей нельзя было бы пройти, не заглянув на огонек. Анна немного напряглась, почувствовав касание, но вскоре успокоилась и заснула. Остаток ночи прошел спокойно.

Утром мы спустились в питейный зал. Подросток подкидывал дровишки в массивную металлическую печь, которая стояла в центре. Помещение постепенно прогревалось после ночного морозца. Сам хозяин Фарид принес искренние на вид извинения из-за инцидента с грабителем. Можно было бы допросить воришку и попытаться узнать, не связан ли он напрямую с владельцем, но я решил проигнорировать данный момент. Не хотелось тратить время на ерунду. Хозяйка действительно приготовила неплохой завтрак из пары крупных пойманных нами рыбин, а также подала немного простой каши из каких-то злаков.

Я недолго побеседовал с местными, спрашивая про жизнь на Станции и в Усть-Корсе. Лавовое озеро появилось несколько недель назад буквально из ниоткуда. Никто не знал, кто причастен к данной диверсии. Корса в последнее время все реже выбиралась по железной дороге, поскольку пути неумолимо приходили в негодность, да и горючее топливо не хранилось вечно. Вроде как даже на уголь перешли. Но теперь им придется ремонтировать большой участок и строить обход.

В частности, обсудил так называемую мета-инициацию — процесс превращения обычного человека в супера. Жители многих тонкостей не знали, но говорили, что инициируемых хорошо кормят, потчуют высококонцентрированным мета-веществом, а может даже и ядрами. Если появляются признаки помешательства и мутации в измененных — инициация считается проваленной. Иногда человека отпускают, если он не представляет угрозы, но чаще всего от провалившегося избавляются.

Мне показалось это интересным способом по-тихому встроиться в местную систему и разжиться очевидно дорогим ресурсом. Прокачаю заодно свою ауру немного, посмотрю на столичный быт. Судя по Пересвету, подкачаться мне явно не помешает. От проверяющих может спасти теневая вуаль, хотя у меня складывалось впечатление, что скрываться мне особо и не потребуется. Эфирным зрением здесь никто не обладает. В общем, буду действовать по обстоятельствам.

Как следует подкрепившись, мы покинули трактир. Лучики тусклого унылого светила с трудом пробивались сквозь низко висящие тучи.

— У вас вообще бывают солнечные дни? — заметил я хмуро.

— Пару месяцев в году, — в тон мне хмуро произнесла Анна.

При дневном освещении Вольная Станция предстала перед нами во всей своей заброшенности и уродливости. Горы мусора повсюду, вонючие лужи, покосившиеся халупы, мрачные редкие прохожие на улицах бездомного вида. В одной из частей деревни дома превратились в решето — прекрасно знакомый нам с Анной вид, остающийся после «пулевой бури». Каменные строения пострадали не так сильно. По-видимому, пулестрижам не хватало сил, чтобы пробивать более прочные преграды.

Большинство жителей имели личные огороды, ныне пустующие, а также домашнюю живность: коз, куриц, иногда — свиней. Скотина также частично мутировала, но поскольку за ней следили люди, то, по словам Анны, она претерпела слабые изменения. Совсем уж диким мутантам просто не давали размножаться. Правда, я видел на картинках в энциклопедии разную домашнюю скотину: у коз в книжке не было саблезубых клыков, у свиней отсутствовали рога и спинной гребень, а клюв куриц не был длиной с ладонь, но местные к таким нюансам привыкли.

Помимо прочего, по улицам проскакивали и небольшие животные, называющиеся котами. Их использовали для борьбы с грызунами, которые любили портить припасы. Один такой, величаво сидящий на заборе, даже дал Анне себя погладить. Аура у зверька была слабой, но кажется он мог использовать толику эфира для ускорения.