Мета III

На Анне были надеты темные колготки — кажется, так называется данный элемент женской одежды. А также нечто похожее на закрытый купальник, но с открытыми плечами. Вряд ли данный костюм предназначался для плавания. На голове у девушки был надет ободок с непонятными длинными ушами.

— Только в грруди жмет…

Белые полушария того и гляди готовы были выпрыгнуть из корсета, недовольные подобной теснотой. Все же Ищейка во время инициации постаралась, чтобы данная часть тела была на высоте.

— И что это за вульгарный наряд?

— Ну, там в шкафу было много рразных одежд. А этот похож на костюм зайки, прравда? Только чересчур откровенный…

— Разве это не костюмы для сексуальных игр?

— Ч-чего?! — лицо Анны резко стало пунцовым. — Как… Зачем людям для этого одежда?!

— Вероятно, Хан желал разнообразить свою постельную жизнь.

— Какой позорр!

— Ты уверена, что костюм… хм, чистый?

— Конечно! Запах моющих срредств ни с чем не спутаешь. Есть, конечно, остаточный запах пота, но им пахнет любая ношеная одежда, сколько раз ее ни стиррай. Я уже привыкла.

— Тяжко тебе приходится с таким чувствительным носом. Значит, это заячьи уши такие огромные? Тебе уже собачьи надоели?

— Нет! Прросто… хочется иногда примерить что-нибудь экзотическое. Побыть трравоядной, а не хищницей. Тебе такой образ не нравится?

— Я бы не стал так утверждать. Повернись.

— Зачем? И так все норрмально видно!

— Не увиливай.

Вздохнув, девушка повернулась ко мне спиной. Сзади на купальнике в районе копчика находился белый круглый помпончик, по-видимому, изображающий заячий хвостик. Хотя не сказал бы, что данный образ похож на картинки животного, которые я видел в зоологическом учебнике. Вот только была одна проблема — собачий хвост никуда не делся. Отросток торчал горбом, оттопыривая ткань.

— Я не решилась порртить костюм, поэтому не стала прорезать отверрстие. Наверное, такая вещь стоит недешево.

— Выглядит забавно, — улыбнулся я. — Ты словно, как там говорилось? Словно волчица в заячьей шкуре, которая ей не по размеру.

— Бу-у-у! — надулась девушка. — Я ради тебя старралась! А если вот так?

Анна наклонила торс вперед, отчего массивная грудь практически выскользнула из корсета, а бедра, наоборот, оттопырила назад, слегка наклонила голову, приподняла кулачки и изобразила невинное выражение личика.

— Похожа я на зайчиху?

— «Имп, сними ограничения», — скомандовал я. — Разве что на зайчиху из борделя. Снимай эту несуразицу с себя!

— Ничего ты не понимаешь! По-моему, весьма мило.

— Мило, спору нет. Но по мне настоящая девушка-су… то есть, настоящая собакодевушка лучше фальшивой зайки.

— Ну вот. А я рради тебя наряжалась!

— Кажется, ты вчера хотела проверить крепость кровать и звукоизоляцию? Снимай с себя эту ерунду и иди ко мне.

Анна похлопала недоуменно глазками, после чего снова слегка покраснела. И ведь не постыдилась надеть вульгарный костюм, правда, она плохо представляла себе его назначение. Сказывается жизнь в удаленном поселении.

— Хотела…

На этот раз мы занимались любовью без спешки, основательно изучая друг друга. Ища чувствительные точки и стараясь доставить наслаждение партнеру. Обстановка в дворце Станции более подходила главе великого рода с его наложницей. Хотя, здесь данное слово несло негативный оттенок. Просто «с любимой». Признаться, я немного смирился со звериными чертами Анны. Если ранее все еще оставалась брезгливость, то после проживания в тереме со множеством мета-людей чудной и отталкивающей внешности я стал относиться к небольшим изменениям более толерантно.

Охрана была привычна к подобному отдыху своего главы, поэтому не беспокоила. Мы с Анной прервались на обед, в течение которого девушка умяла, казалось целый центнер мясо-рыбных блюд. Любопытно, что стол по традициям почившего главы здесь был почему-то очень низким — по колено. А вместо стульев использовались подушки или ковры.

После трапезы мы продолжили предаваться неге и разврату за дверями спальни. Оставалось много вещей, которыми следовало заняться, но после крайне напряженных суток делать ничего совершенно не хотелось. Глава рода ведь тоже имеет право на отдых.

Вечером мы поужинали, навестили хмурую Мираж, запертую в камере для заключенных, и обсудили некоторые важные вопросы с Ахекжаном и Шуургой, которых я тщательно проверил на жучки и пси-внушения. Суперша взяла шефство над охраной. Раньше хватало личной ауры страха Хана и периодических наказаний, но после его смерти бойцы быстро распоясались.

— Как я понимаю, на Вольной Станции нет четких законов? Полный диктат правителя?

— Вроде того, — кивнула женщина с волосами песочного цвета. — Хотя мы стараемся не злить город и держаться в рамках. Людей с паспортом Усть-Корсы тоже лучше не трогать. В остальном вы вольны диктовать любые правила… Песец-гуай.

— Гуай?

— Уважительный суффикс. Означает старший или вроде того, — пояснила Шуурга.

— Кстати, а как ваши имена перреводятся? — обратилась Анна.

Женщина бросила на нее вопросительно-небрежный взгляд. Словно бы спрашивая: «Это еще кто такая?»

— Что? — не поняла Ищейка.