Метафизик 1 (СИ)

Примерно к тридцатому ходу «в живых» остаются девять игроков. Из них в трех позициях у меня уже явный перевес, еще в двух тоже перевес, пусть и не такой явный, а вот последняя четверка игроков, куда входят все те, кого я еще десять ходов назад взял на карандаш, доставляет мне серьезные проблемы. С Хи Лийоном я по-прежнему без ладьи, и все мои надежды возложены на прямую атаку его надежно укрывшегося за пешками и легкими фигурами короля. У Карабаса я отыграл пешку плюс «качество», то есть ладью за коня, однако этого недостаточно — его фигуры неплохо маневрируют по ферзевому флангу; с ним я максимально уклоняюсь от разменов и стараюсь подловить на тактике. Женщина, оставшаяся для меня безымянной, добилась перехода в эндшпиль, в котором у меня слон, конь и пять пешек против двух ладей и четырех пешек; объективно, окончание близко к проигранному, но у нее плохая пешечная структура и неудачно расположенный рядом со сдвоенными пешками король, в то время как мои конь и слон заняли форпосты и неплохо мешают координации черных ладей. С мужчиной в соломенной шляпе же на доске и вовсе творится кавардак — с обоих сторон куча связок и потенциальных угроз.

— Лорд Грэй. — Церемониймейстер подходит ко мне, когда я, утирая со лба пот, заканчиваю очередной круг. — Быть может, сделаем перерыв? Должно быть, вы устали.

— Пфф. — Я пытаюсь рассмеяться, но выходящий изо рта звук больше напоминает кудахтанье наседки в курятнике. — О чем речь. Я свеж и полон сил играть хоть до утра.

Церемониймейстер кивает и уходит. Почему-то мне кажется, что он все прекрасно понял.

Вечер плавно перетекает в ночь, когда наконец отсеиваются все, кроме фантастической четверки. Мне удается-таки пробить брешь в защите Хи Лийона, так что теперь все усилия направлены на то, чтобы не выпустить инициативу и заматовать его короля. С бородатым кукольником все сложнее — я отыграл еще пару пешек, но возня продолжается. Светловолосая женщина успела уже трижды предложить мне ничью; я чувствовал себя дико некомфортно, отказываясь — все же игра есть игра, и я намерен бороться до конца. Однако больше всего переживаний у меня за последнюю партию. Возможно, я купился на соломенную шляпу и где-то, соответственно, прошляпился в дебюте, не знаю — но его манера игры отчего-то заставляет меня нервничать.

Где-то между сороковым и пятидесятым ходом я, наконец, ловлю короля Хи Лийона в матовую сеть, и тот сдается. Спустя пару кругов, после длительных маневров, мне наконец удается подловить Карабаса на тактике: на вскрытом нападении тот вынужден отдавать ферзя за слона, после чего шансов у него не остается. А вот на последних двух досках дела идут совсем не так гладко, как хотелось бы. Дамочка в какой-то момент жертвует ладью за моего коня и пешку, после чего я лишаюсь каких бы то ни было шансов на победу. После недолгих раздумий я предлагаю ей ничью, и мы расходимся миром.

В этот момент вся толпа (почти не поредевшая с момента начала сеанса) перемещается следом за мной к крайнему столу, за которым все еще идет ожесточенная баталия со «шляпником». Мой противник, несмотря на какое-то настоящее сумасшествие на доске, остается спокойным, даже хладнокровным — по крайней мере, его шляпа не сдвинулась со лба ни на миллиметр. Несмотря на то, что я сумел отыграть пару пешек, позиция не выглядит для меня привлекательной — фигуры противника нацелились на моего короля и постепенно сжимают вокруг него кольцо. Все, что меня сейчас радует, так это то, что больше не нужно никуда ходить и можно стоять, опершись ладонями о край стола. Краем глаз я улавливаю, что к зрителям присоединились Элейн, Лиара и леди Кьяльями. От ее присутствия я нервничаю вдвойне сильнее — вдруг по окончании партии она, не дав мне вставить и слова, потащит меня в лес. Брр-р.

Мысли о любовном пикнике в ночном лесу мгновенно покидают меня, когда шляпник жертвует мне свою ладью, выманивая моего короля из укрытия. Я с досады качаю головой, понимая, что просчитался. Впрочем... Что-то подсказывает мне, что даже сыграй я чуть надежнее, это лишь продлило бы агонию, слишком уж слаженно действовали все это время фигуры моего противника. Я принимаю жертву и ожидаемо попадаю под форсированный вариант, ведущий к мату. Я даже не надеюсь, что шляпник где-нибудь внезапно ошибется... и так и происходит. Под всеобщее аханье я получаю мат белым ферзем.

— Превосходная игра, браво, — говорю я противнику, поскольку стоящий рядом церемониймейстер, очевидно, потерял дар речи.

Я протягиваю через стол руку, и шляпник принимает рукопожатие.

— Не могу не сказать того же о вас, — отвечает мне из-под шляпы голос, напоминающий скрежетание гвоздя по металлу. — Так долго сопротивляться без ладьи, замечать тактику и ориентироваться в позиционной игре... — Шляпа приподнимается. — И все это, — добавляет он после короткой паузы, — в столь юном возрасте...

На этих словах мне становится совсем не по себе. Однако улыбка и харизма — мое все.

— Могу я поинтересоваться, — благожелательно спрашиваю я у внимательно рассматривающих меня глаз, — как ваше имя?