Метахак

Вертус почувствовал себя более свободно. Накормить голодного, приютить бездомного, напоить жаждущего — эту сторону человеческих отношений он хорошо понимал. И не имело ни малейшего значения, кто нуждается в помощи — старик, ребенок или такая вот девушка. Он хотел было вновь подозвать официанта, как вдруг рядом со столиком воздвигся вдребезги пьяный детина в поношенном темном костюме из синтешерсти. Его широкоскулое лицо покрывал черный загар, а волосы выгорели до бесцветности. Это был старатель с солнечной стороны Тристана.

— Ты чего здесь расселась?! — осведомился он, обращаясь к девушке. — Я тебе велел ждать меня на улице, Крима!

— На улице так жарко, Бен, — залепетала та. — И я решила, что не будет ничего дурного, если я…

— Затащишь к себе в койку этого сосунка! — проорал Бен и с размаху залепил девушке пощечину.

Маленькая голова на тонкой шее мотнулась так, что Вертусу показалось, что та вот-вот оторвется. Он вскочил.

— Как вы смеете!

— Заступничек нашелся, — скривил губы старатель. — Сейчас я тебя так отделаю, родная мать не узнает.

Он со всего размаху ударил звездолетчика в лицо, но громадный, покрытый шрамами кулак не достиг цели. Левой рукой Иль перехватил громилу за запястье, а правой врезал в солнечное сплетение. Бен охнул и согнулся пополам. Крима завизжала и попыталась хватить своего защитника пивной кружкой по голове. Вертус едва успел увернуться…

— Командир! — раздался в громкоговорителе голос вахтенного. — Система Морхульта в зоне прямой видимости!

Уровень пятый

Над ночным полушарием столичной планеты Диктатуры Мглистых Миров бушевал шторм. Ослепительные вспышки раскалывали небо, словно сам Зевс-громовержец обрушил свой гнев на этот отдаленный мир. Титаны пели ему славословия, а другие боги аплодировали, и гулкий гром их аплодисментов сотрясал все вокруг. Ливневые потоки дождя вперемешку с градом обрушивались на сумрачную Цитадель. Это была одна из знаменитых бурь Пяти Солнц, которые начинались, когда четыре звезды-спутника сближались друг с другом и полем своего общего тяготения создавали приливные возмущения в атмосфере планеты. Буря выкашивала целые гектары джунглей, смывала лачуги бедняков, заполняла все низины и впадины потоками бурлящей воды, в которых тонули животные, люди и другие мыслящие существа, населяющие этот мир.

Лишь величественная крепость диктатора Оронга непоколебимо стояла под ударами шторма. Ее узкие окна, похожие на бойницы, смутно мерцали мертвенно-синим светом сквозь струи дождя. Ничто не могло остановить работу мозгового центра Мглистых Миров. Сюда стекалась информация о строительстве новых боевых звездолетов, о подготовке для них экипажей и научных открытиях, которые могли быть полезны в грядущей войне. Хозяева и посетители высоких кабинетов на своих совещаниях не произносили ни слова, обмениваясь мыслями только при помощи телепантенн. Это обеспечивало дополнительную секретность, ибо шпионы Центрально-Галактической империи, которые наверняка умудрялись проникать на территорию Диктатуры, не должны были узнать о планах Оронга и его присных.

Самого же Оронга в крайней степени интересовало открытие Вольта Аурениуса, поэтому среди прочих дел он время от времени просматривал краткие выжимки мыслей своего узника, записанные с помощью психофонотрона. Пока что ничего интересного в его мыслях диктатор не обнаруживал. Разумеется, Оронг был не настолько глуп, чтобы рассчитывать лишь на показания какого-то контрабандиста. В его подземном узилище содержались сотни заключенных, из которых выкачивались интересующие диктатора сведения. И хотя тот утверждал, что он не сторонник форсированных методов допроса, его служба безопасности не брезговала никаким средствами. Если допрашиваемый добровольно— устно или мысленно — не сообщал то, что требовалось, из него это вытягивали с помощью столь изощренных истязаний, по сравнению с которыми средневековые пытки выглядели детской забавой.

В глубоких подземельях под Цитаделью бешеный рев шторма слышался лишь как ровный глухой гул. Два человека, извиваясь, словно змеи, быстро ползли по узкой трубе, то и дело захлестываемые сточными водами громадного здания, что высилось над ними. Если бы не кислородные приборы, которые были на беглецах, они давно захлебнулись бы в нечистотах.

Эл Икс не сразу разглядел, кто его спас. Плотный комбинезон и кислородная маска скрывали расовую и половую принадлежность спасителя. Однако по очертаниям фигуры и поразительной гибкости, с какой неизвестный стремительно продвигался по извивам канализационной сети Цитадели, контрабандист догадался, что обязан своему избавлению девушке. Это открытие повергло старого циника в смущение: он был абсолютно голым.