metal heart (ЛП)

– Та старушка? – удивленно морщится Барни. – Брось, Робин, она бы ни за что их не подняла. Твои пончики весят почти тонну.

Как-то неловко получилось. Возможно, нужно будет забрать назад записку с угрозами. Или, на худой конец, извиниться перед миссис Риттер.

– Ну и ладно, зато дело раскрыто, – вздыхает Робин. Карл вытирает барную стойку, очень недвусмысленно поглядывая на них с Барни. – Кажется, нам пора. Бар закрывается.

Поднимаясь по лестнице, только на полпути к двери Робин замечает, что Барни идет за ней следом, а не ловит такси, как обычно.

– Ты решил зайти?

– Мы вообще-то еще не договорили, – свет уличных фонарей падает так, что Робин не видит его лица. Повисает неловкая пауза, и Барни переминается с ноги на ногу. – Хотя, конечно, я могу и домой пойти. Все нормально, уже и правда поздно.

Будь Робин чуть умнее, она бы попрощалась с ним и поднялась к себе. Но сейчас ей кажется, что провести еще пару часов с Барни не такая уж и плохая идея. По крайней мере, это лучше, чем сидеть одной в пустой квартире. Он уже собирается уходить.

– Сейчас мне просто необходима сигарета, – произносит Робин, стараясь, чтобы это звучало непринужденно. – У тебя в брюках ничего не завалялось?

Барни заинтересованно поворачивается, а она спешит добавить:

– Черт, то есть в карманах. Я ничего такого не имела в виду.

Он ухмыляется, берет ее под локоть и слегка подталкивает к двери.

– И Щербатски получает десять из десяти за клёвый непреднамеренный подкат!

На самом деле в кармане у Барни не припрятаны сигареты. Но, слава Богу, он знает, где находится супер секретная заначка Теда – в нижнем ящике комода, под телефонной книгой пятилетней давности, в старых носках. Робин втягивает носом воздух, когда Барни наклоняется к ней, чтобы зажечь сигару. Приятное чувство удовлетворения растекается по легким, успокаивает нервы.

– Не могу поверить, что все это время у Теда были настоящие кубинские сигары, и он ни разу ими не поделился. Мы ведь с ним год встречались!

– Еще бы, – Барни упирается коленом в спину Робин; пожарная лестница слишком узкая, чтобы они могли сидеть рядом. – Тед вообще-то не такой уж и дурак, каким кажется. Знаю, в это сложно поверить. Но ты бы залезла в его заначку быстрее, чем кореец в стриптиз-бар, – Барни тихо смеется, и его колено покачивается в такт. – Забавная история про корейцев…

– Ради Бога, только не начинай. Я не хочу ничего знать.

– Ну и ладно. Я все равно не хочу говорить о работе.

Робин откидывается на его ноги, устраиваясь поудобнее, затягивается снова и внимательно смотрит на огни города, раскинувшегося перед ней. Черт, да она обожает Нью-Йорк! За ее спиной Барни выпускает колечки дыма, и они поднимаются вверх, чтобы медленно раствориться в ночном небе. Хотела бы она, чтобы все в жизни было также просто. Робин набирает воздуха в грудь, чтобы на одном дыхании выпалить:

– Раф бросил меня сегодня.

Нога Барни снова начинает дрожать, и Робин поворачивается, чтобы убедиться в своем подозрении:

– Погоди, ты что, смеешься?

– Нет, – серьезно отвечает Барни, но Робин готова поклясться, что видела, как он скрыл улыбку, делая очередную затяжку. Барни выдают смешливые морщинки в уголках его глаз. – Ну, хорошо. Просто… – он героически старается сохранить серьезное лицо. – Раф. Р-а-а-а-аф. Откуда ты берешь этих парней?

Робин тяжело вздыхает и встает со ступенек, чтобы вернуться назад в квартиру. С какой стати она вообще решила, что ему можно что-то рассказать?

– Спокойной ночи, Барни.

– Да ладно тебе, Робин, – он следует за ней через окно. – Серьезно. Извини, я повел себя не как настоящий братан. Правило Кодекса Братана номер 35: никогда не кидай братана, когда ей хреново.

Он совсем не смеется, когда произносит эти слова. Более того, кажется, что Барни говорит совершенно искренне, что само по себе удивительно.

– Извини, – тихо говорит он. – И мне жаль насчет твоего парня.

Робин приходится отвернуться, ведь всю ночь она убеждала себя, что ни капли не расстроена, и расставание не стоит выеденного яйца. Абсолютно точно она в полном порядке. Но уже поздно, а она слишком пьяна и слишком устала, и здесь только Барни. И, если совсем начистоту, может быть она не так уж и в порядке. Может быть, она даже всхлипывает пару раз.

Кожаные ботинки скрипят по полу, и, прежде чем Робин успевает хоть что-то сказать, Барни обнимает ее, успокаивающе поглаживая по спине.

– Все в порядке, – шепчет Робин, но Барни еще крепче прижимает ее, и она чувствует его тепло сквозь слои одежды. Это просто Барни, говорит себе Робин, и обнимает его в ответ, кладет голову ему на плечо, медленно и глубоко дышит, пытаясь вновь обрести контроль над собой. Напряжение прошедшего дня отпускает ее, испаряется, и то, что ее губы случайно задевают его шею, ничего не значит.

– Еще по скотчу? – произносит Барни куда-то в ее макушку, и Робин не может сдержать смех.

– Ты лучше всех.

– О-о-о, я знаю, детка.