Металлический турнир

— Не знаю, — прохрипела девушка.

— Ты ведь была не одна, — тяжело вздохнул Золото, словно констатируя факт, и посмотрел на труп второго парня. — Я чувствую запах…

— Здесь был еще один парень, — хрипящим голосом отозвалась Шарлотта, отвлекая внимание Металла. — Сначала он был с этими двумя…

Золото застыл, испытывающе глядя в глаза девушки. Еще никогда в жизни я не дрожала от страха. Похоже, Ристалище научило меня не только убивать.

Внезапно Шарлотта закашлялась, и из её рта хлынул поток крови.

— Я умру? — Всхлипнула она, конвульсивно дернув рукой. — Мне очень больно, — начинала плакать она.

— Всё будет хорошо, — слегка склонился к моей союзнице Золото, после чего положил ладони на её скулы.

— Всё будет хорошо, — послышался тихий, жалобный стон Шарлотты, после чего Золото резко дернул руками и моя подруга замерла. Я была уверена в том, что слышала хруст её шеи. От ужаса я всхлипнула, но резкий порыв ветра приглушил мою слабость. Стараясь сдержать вопль из коктейля ужаса, боли и ненависти, я изо всех сил впилась зубами в костяшку своего указательного пальца на левой руке и с невероятным трудом душила в себе желание заорать во всё горло.

Моё кряхтение осталось незамеченным лишь благодаря разбушевавшемуся ветру. Золото медленно поднялся на ноги, после чего поднял лежащий рядом с Шарлоттой скимитар и понюхал его. Последние несколько суток им пользовалась только Шарлотта, так что сейчас я не боялась того, что он почувствует мой запах. Разочарованно выдохнув, Металл посмотрел на север и неожиданно рванул в его сторону, сорвавшись с места с такой силой, что скалистая порода под его ногой дала трещину.

Я пролежала под кустом без единого движения около пятнадцати минут, уткнувшись лицом в холодный камень, буквально умывая его фонтаном из своих слёз. Впервые за всё время своего пребывания в Руднике и Ристалище, я позволила себе заплакать. Я рыдала словно внутрь себя, проглатывая надрывные всхлипы и льющиеся по губам слёзы. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя живым трупом. Если бы у меня сейчас была еще одна пуля, я бы наверняка пристрелилась.

Стирая слёзы со щёк, я спустилась вниз к ручью и, сев под колючим, оголенным кустом шиповника, замерла. Внутренний голос заставлял меня выпить литр воды, чтобы восстановить истощенный водный баланс в организме, и моё тело машинально повиновалось его указаниям. Глотая воду из термоса вместе со слезами, я выпила больше, чем смогла бы в нормальном состоянии, после чего наполнила термос до краев и встала на ноги. Гулко выдохнув, я крепко зажмурилась, после чего подняла глаза к небу и, еще раз выдохнув, наконец, решилась подняться наверх.

Медленно карабкаясь к кусту можжевельника, я смотрела вниз, чтобы заранее не увидеть тройку трупов. Мысль о том, что Шарлотта мертва по моей вине, грызла меня изнутри. Если бы я меньше думала о своих моральных принципах и продырявила голову убийце Шарлотты прежде, чем он вспорол её, она бы сейчас была жива. Если бы Шарлотта была на моем месте, она не поставила бы свои принципы выше моей жизни. Осознание этого буквально убивало меня изнутри, вместе с моими никчемными принципами.

Медленно подойдя к Шарлотте, всё еще хлюпая носом и нервно дергая плечами, я опустилась на колени, чтобы вытащить из её тела свой клинок, но моя рука дрогнула у самой его рукоятки и я отстранилась. Эта девушка неоднократно спасала мне жизнь, а я не смогла спасти её единожды. Из глаз снова градом покатились слёзы и я начала снимать с её бедер пояс с прицепленной к нему фляжкой с алкоголем и футлярами, содержащими сюрикены. Кинжал я всё же решила оставить Шарлотте — как бы взамен…

Накрыв тело подруги окровавленной шкурой барса, я со всей силы топнула правой ногой, призывая свой здравый смысл вернуться в моё тело. Следующие пять минут я хладнокровно шарила по карманам трупов парней, но так ничего и не нашла. Осознав собственную глупость — рюкзак со всем провиантом этих уродов унес с собой третий парень, которого я добровольно отпустила — я поднялась с колен и, не оглядываясь на шкуру барса, из-под которой торчали руки и ноги моей подруги, посмотрела на часы, которые только что сняла с запястья Шарлотты. «Север», — крутилось в моей голове. — «Мне на север».

Глава 51

Чувство голода меня больше не мучило. Меня вообще никакие чувства больше не мучали. Мне хотелось ругаться благим матом, но малая толика здравого смысла, зацепившаяся за уголок моего дальнего участка притупленного благоразумия, заставляла меня сдерживаться — лишь поэтому мой крик не вылетал вон из моей груди, заставляя меня намертво сцепить зубы.