Металлическое вторжение (СИ)

Это чудо коренным образом отличалось от всего остального города и напоминало гигантский цветок, распустившийся среди песков. Целая череда даже не башен, а кристальных изваяний, окруженных такими же «лепестками», составляла прекрасный, фантастический дворец, переливающийся синими и золотыми тонами. Но Шелеста ввели в замешательство две вещи - материал, из которого был построен замок, и местоположение входа. Потому что если здесь были двери и окна, то увидеть их невооруженным взглядом не представлялось возможным, во всяком случае, с его позиции.

Шелест подошел ближе и приложил руку к стене. Конечно, это был не лед и не кристалл. Материал, скорее, напоминал обыкновенное стекло, но Шелест был убежден, что разбить его не получится. Тем более что при осмотре открылось еще кое-что - весь этот «лед» был просто оболочкой, красивой декорацией, может, даже дополнительной защитой, но не больше. Под красивым кристаллическим полотном скрывался хоть и очень красивый, но вполне себе обычный дворец.

Определив, где, по идее, должен находиться вход (там, где больше всего грозных на вид людей), Шелест подобрался туда и, прежде чем затаиться за одним из выступов, изображающих очередной лепесток стеклянного цветка, еще раз окинул взглядом прекрасное сооружение. Что и говорить, замок Фантазий прекрасно оправдывал свое имя. В нем как будто воплотились все фантазий о красоте, которые только могли возникнуть у человека.

Рамзес, с комфортом расположившись на троне, взирал на Алону ледяным взглядом. Девушка сидела перед ним на коленях, виновато опустив голову. Его несильное раздражение уже прошло - он никогда всерьез не верил, что кто-то вроде Алоны сможет победить полноценного обладателя силы Лучафэра. Но сожаления о том, что он подверг ее наказанию, не было: по его мнению, она получила по заслугам. Он не чувствовал в ней искреннего сопротивления, ему казалось, что все ее неудачи от банальной лени.

Рамзес был свято уверен в том, что даже идиота можно научить разбираться в музыке и находить ее слабые стороны, а также обходить сильные. С помощью элементарного расчета. Ради этого он с немалым трудом воскресил в памяти то, что в него вдалбливали в далеком детстве. Почему-то считалось, что интуитивно воспринимать и воспроизводить музыку недостаточно, нужно уметь записывать ее знаками. Рамзес никогда в этом не разбирался и предпочитал любыми путями избегать уроков верховного жреца, но его знаний хватило для того, чтобы подчиненные уловили суть, разработали свою систему разбора музыки и обучили ей Сариила и Алону. Последней это, правда, не особо помогло - ее музыка оставляла желать лучшего, да и с характеристикой творений вавилонян она, в отличие от Сариила, затруднялась.

- Надеюсь, в следующий раз ты проявишь больше усердия, - сказал Рамзес.

- Да, повелитель... - пробормотала Алона. - Но вы же могли сразу их убить...

- Довольно! - Рамзес постучал пальцами по подлокотнику. - Еще не хватало, чтобы ты смела осуждать мои действия.

Он немного помолчал, тщательно проворачивая в памяти свою последнюю встречу с вавилонянами. Потом сказал:

- Принцесса и лорд опасности не представляют. Я думаю, при должном старании даже ты с ними справишься. Но вот этого Аарона следовало проверить - меня настораживает, что он отдельно упомянут в Песне Созидания. Я пока не уверен насчет него. Позволишь дать тебе совет, Алона? - его вопрос насмешкой разнесся по залу.

- Сочту за честь, повелитель.

- Поодиночке они не будут столь храбры. Особенно, я думаю, принцесса, - Рамзес призадумался. - Хотя нет. Если тебе попадется принцесса Вавилона, прибереги ее для меня. С остальными можешь делать, что хочешь - смертельный исход желателен, особенно это касается этого лорда... Тиарнана. Он мне никогда не нравился.

- Но, повелитель, - Алона несмело подняла на него взгляд. - Вы говорили, что вам интересен защитник Вавилона.

- Помилуй! - Рамзес усмехнулся и убрал за ухо выпавшую короткую прядку иссиня-черных волос. - Если он проиграет тебе, то тут же перестанет быть интересен.

Алона, хоть и почувствовала себя униженной и оскорбленной, молча кивнула, про себя пообещав или победить проклятых вавилонян, или погибнуть.

- Ладно. Я еще дам тебе шанс исправиться, - продолжал Рамзес, - а пока иди и учи эти... Как они их назвали? Ах да, ноты. Только сперва проверь пост охраны; пусть сделают обход.

Алона низко наклонила голову, поднялась на ноги и удалилась. Рамзес остался в тронном зале один.

На какое-то время он, глядя в полутемное пространство невидящим взглядом, неосознанно ушел в свои мысли. Ему это никогда не нравилось, но приходилось мириться с этой особенностью. Еще в первый год после своего бегства он стал терять себя в размышлениях. Со временем это стало контролироваться, но окончательно пресечь приступы глубочайшей задумчивости не удавалось.