Металлическое вторжение (СИ)

— И узнать об этом, конечно, нельзя, пока кто-нибудь не донесет?

— Дело случая и подсказок свыше, — сообщил Йон.

— А вы не можете просто спросить у Лучафэра, кто это сделал? — поинтересовался Лью.

— С точки зрения Лучафэра, это земная проблема, да и время терпит, — Йон явно уже поговорил с богом на эту тему. — Вот если принцесса умрет — другое дело.

— Не дай Лучафэр! — хором воскликнули Лью и Ют.

Шелест, словно не слыша их, продолжал размышлять:

— Рамзес тоже не стал бы действовать таким способом. Ну, в смысле, яд подсыпать.

— Почему ты так уверен? — спросил Йон.

— Он предлагал мне вина, — сказал Шелест. — Я сказал, что он может меня отравить. Угадайте, что он мне на это ответил?

— Наверняка что-нибудь вроде «это низко», «так поступает только бессердечная вавилонская власть», ну и все подобное, — предположил Йон.

— Если быть точным, — губы Шелеста чуть тронула улыбка, — то он сказал, что ненавидит этот метод убийства. И, ручаюсь, так оно и есть.

— Но его слуги могут действовать без его ведома, — сказала Ют. — Например, он приказал убить принцессу. А те уж сами решили, каким способом это сделать. Не станет же он делиться с ними той историей.

— Ты тоже права, — кивнул Йон. — Но я расспрашивал стражу и давал им поручение все обыскать. Посторонних в городе нет.

— Значит, человек с изменой в душе, как вы выразились, — сказал Шелест.

— Но зачем ему убивать принцессу? — спросил Лью.

— Вижу две причины, — нахмурился Шелест. — Первая — Рамзес каким-то образом переманил его на свою сторону. Вторая — личная ненависть превыше любви к Вавилону, если такое вообще можно себе представить.

Йон тепло улыбнулся Шелесту.

— Ты и впрямь хорошо над этим поразмыслил. Жаль, что твои думы все равно не указывают нам на конкретного человека.

— Главное, тщательно охранять принцессу, — сказал Шелест. — Желательно и еду на предмет яда проверять.

— Думаешь, убийца повторится? — засомневалась Ют. — Он же может и просто…

— Если он сразу себя не проявил, то и дальше, скорее всего, будет действовать тайком. Он боится, что его поймают, а это, кстати, ставит лишний плюс к той версии, что это вавилонянин. Пытается не убить лишних — даже кувшин заботливо пометил — и боится быть обнаруженным.

— Да, — добавил Лью. — Если бы он был из Иерусалима, то шел бы сюда, как на смертную казнь.

— Звучит вполне логично, — сказал Йон. — Что ж, думаю, мне пора проконтролировать Квентина и Хазаэля. А вы не пойдете в город?

— Не хочу, — решительно отказался Шелест.

— А мне можно с вами к принцессе? — Лью заискивающе поглядел на Йона.

Но вместо согласия он получил по голове посохом.

— Детям пора в кровать! — объявил Йон. — Не дай Лучафэр мне дожить до того момента, когда ты ворвешься в комнату к тяжелобольному!

— Я тихонько, — заверил Лью плачущим голосом.

— Завтра, быть может, — смилостивился Йон. — А сейчас брысь спать, если в город не хочешь.

— Ладно, — смирился Лью.

Все четверо направились ко дворцу и уже там разошлись в разные стороны. Йон отправился к Юфории, Лью к себе. На прощание он неуверенно взял Шелеста за руку и сказал, что все будет нормально.

Хоть Шелест и проспал перед этим добрые сутки, чувствовал он себя разбитым. Так хорошо начавшийся день принес много огорчений. Ни спать, ни есть не хотелось, несмотря на то, что он сегодня только и отведал, что кофеподобный напиток да латрий.

— Ты не хочешь поговорить с Ариадной? — спросила Ют. — Она могла заметить кого-нибудь…

— Немного позже, — ответил Шелест. — Черт, и как это могло случиться! — он вдруг в сердцах ударил кулаком по подушке.

— Лью прав, все будет нормально, — сказала Ют. — Я уверена.

— Да еще стечение обстоятельств замечательное, — будто не слышал Шелест. — Едва вернулись из Иерусалима, только-только услышали историю об отравлении Адриана — и вот, пожалуйста. Почему-то если уж что-то случается, то все и сразу…

— Шелест, успокойся.

— Не могу, — признался Шелест. — Лучше просто не обращай внимания.

— Не могу, — усмехнулась Ют. — Знаешь, я слетаю на кухню. Поговорю там с кем-нибудь, может, что-то узнаю.

— Давай, — у Шелеста не было сил спорить.

— Только с Ариадной ты сам, — предупредила Ют. — Мне она не нравится.

— Договорились.

Когда она унеслась, Шелест некоторое время бездумно смотрел в потолок. Потом вяло пропел:

— Что насчет историй, что случились так давно? Что насчет путей, по которым мы шли вместе?

Песня, которую спел им с принцессой Лучафэр. Истории, что случились так давно… Наверное, он имел Рамзеса и Адриана? А действительно, что насчет них?

— …Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем… — так же вяло продолжил Шелест.

Но одно дело погибнуть в бою, и совсем другое — от яда, подло подсыпанного кем-то в кубок. Лучафэр ничего не сказал о том, что если кого-то отравят, то погибший «все равно не уйдет», — мрачно усмехнулся про себя Шелест.