Металлическое вторжение (СИ)

— Мы вечно будем жить… — напевал он.

— А ты выглядишь довольно беззаботным для того, кто только что спас принцессе Вавилона жизнь, — поддел его Тейт. — Я бы не стал.

Рассерженная Юфория треснула его по плечу. Шелест же, не слишком вникнув в его реплику, бросил:

— Ну, мне все-таки велели ее охранять.

Юфория вспыхнула.

— Можешь больше не трудиться! — заявила она, со всей силы отпихнула его в сторону и побежала вверх по лестнице.

— Придурок! — досталось Шелесту и от Ют тоже — она что было сил дернула его за волосы.

— Да что я такого сказал-то? — изумился Шелест.

— Догони ее и объясни, что ты придурок, иначе без волос останешься! — Ют тут же начала претворять угрозу в жизнь.

— Ай! Хватит! Иду, иду!

Ют крайне редко проявляла подобную агрессию, и потому Шелест поспешил повиноваться. Тейт посмотрел им вслед и, неодобрительно покачав головой, отправился восвояси.

— Ют, ну чего такого-то? — выяснял на ходу Шелест.

— Припомни все с самого начала, — проворчала фея.

Шелест послушно принялся вспоминать. Но, так как мысли у него во время инцидента были заняты музыкой, стоило это немалых усилий.

— Черт, — наконец, дошло до него. — Кажется, я ее обидел.

— Быстро сообразил, — фыркнула Ют и слетела с его плеча. Присутствовать при разборке ей совсем не хотелось.

Шелест нагнал Юфорию уже во дворце. Сначала девушка намеревалась пойти к себе, но, увидев погоню, круто свернула в сторону.

— Да стой же ты! — Шелест схватил ее за руку.

Они остановились в коридоре, видимо, выходящем на веранду — здесь веяло ночной прохладой.

Юфория вырвала руку.

— Чего понесся? — недружелюбно осведомилась она. — Других дел нет?

— Перестань, — сказал Шелест. Он прекрасно видел, что Юфория расстроена. — Я вообще к Тейту не прислушивался — ну, ляпнул что-то не то…

— По факту. Какое мне дело?

— Тебе, может, и никакого, а мне, например, не хочется, чтобы у тебя создалось ложное представление о моих мыслях, — объяснил Шелест.

Юфория хотела что-то сказать, но вдруг непроницаемая маска холодности слетела с ее лица, оставив место удивленному, даже испуганному взгляду.

— Что такое? — насторожился Шелест.

— Слышишь?

Шелест прислушался. Он тут же уловил медленную, красивую музыку… А потом кто-то запел.

Что насчет историй, что случились так давно?

Что насчет путей, по которым мы шли вместе?

— Это не Тейт, — сразу определил Шелест. — Но у вас же другим запрещено петь… Или это тот, четвертый? — он вспомнил, что так и не узнал, кем является четвертый и последний обладатель силы Лучафэра.

— Тихо! — шикнула Юфория.

Осторожно ступая, она пошла вперед по коридору, стараясь не издавать ни малейшего шороха. Шелест двинулся за ней. Слова и музыка слышались все четче.

Что насчет друзей, что не оставили пути?
Казалось, это будет длиться вечно.

Буквально через десять-двадцать шагов они вышли на веранду и остановились. У самого ограждения, спиной к ним, кто-то стоял.

Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем.
Если мы упадем, это не станет концом,

— напевал неизвестный.

— Какая красивая песня, — проговорил Шелест совсем тихо, чтобы не помешать исполнителю.

Он закрыл глаза и продолжил вслушиваться в пение, с удовольствием отдавая ему всего себя. Все было идеально — задевающий текст, прекрасная музыка. Очень красивый, чистый мужской голос.

Если в песне душа, то и смерть не страшна,
Все мы встретимся вновь…

Юфория тоже с наслаждением слушала незнакомую песню, однако ее не оставляла тревога. Она знала всех обладателей силы Лучафэра, и ни у кого из них не было такого голоса.

— …И продолжим наш путь, — на этих словах музыка стала очень сильной, пронизывающей, но не утратила прежнего мотива, и вместе с этим переходом человек резко повернулся к притаившимся слушателям.

Шелест и Юфория от неожиданности отступили на шаг назад.

Это был Йон.

— Йон… четвертый? — с трудом вымолвил Шелест. Он мог подумать на кого угодно, только не на верховного жреца Вавилона.

— Да. Но это не его голос! — шепотом отозвалась Юфория. — Не понимаю…

Теперь Йон стоял лицом к ним, глаза его были закрыты, на губах, как всегда, застыла улыбка. После недолгого проигрыша он продолжил:

Что насчет того, что не произошло?
Что насчет того, о чем мечтали?
Множество вещей еще должно произойти,
Нельзя, чтоб вы об этом забывали.

С мечом в руке мы все встанем вновь.

И нам предстанет прежняя дорога.
В беспросветной тьме, как в забытом сне,
Мы все увидим путь, что светел, как день.
Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем…