Металлическое вторжение (СИ)

— …Если мы упадем, это не будет концом, — не удержавшись, подпел по памяти Шелест. — Если в песне душа, то и смерть не страшна, все мы встретимся вновь…

— И продолжим наш путь! — музыка снова набрала силу, и Йон, раскинув руки в стороны, распахнул глаза.

У Юфории вырвалось тихое изумленное восклицание. Шелест мог ее понять. Йон продолжал улыбаться, но это, определенно, была не его улыбка… Не его взгляд… И не его глаза.

Светло-голубые глаза Йона сейчас были глубокого синего цвета, во взгляде причудливо сочетались воодушевление и ласка, а голос словно проникал в душу. Ни Шелест, ни Юфория больше не смели произнести ни слова.

Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем.
Если мы упадем, это не будет концом.
Если в песне душа, то и смерть не страшна,
Все мы встретимся вновь
И продолжим наш путь…

Музыка плавно затихла. Йон закрыл глаза, качнулся и, наверное, упал бы, но Шелест подскочил к нему и помог ему удержаться.

— Йон? — спросила Юфория дрогнувшим голосом.

— М? — сонно ответил тот.

Держась одной рукой за голову, другой за плечо Шелеста, он приоткрыл глаза. Они снова стали привычного голубого цвета.

— А где мой посох? — разом встряхнулся Йон, не обнаружив рядом любимый посох.

Тот был приставлен к одной из колонн. Йон тут же схватил его и окончательно пришел в норму.

— Так. И что же произошло? — с подозрением посмотрел он на Юфорию и Шелеста.

— Ну… Песня… — промямлил Шелест.

— Песня? — удивился Йон.

— Шелест, — пробормотала Юфория охрипшим от волнения голосом. — Это был Лучафэр…

— Что?! — хором воскликнули Йон и Шелест.

Шелест было подумал — Йон тоже удивился, значит, Юфория просто ошиблась. Однако все оказалось совсем иначе.

— Ах вот как! — Йон треснул Юфорию посохом. Потом досталось и Шелесту. — Так вот из-за кого он заставил меня «отправить разум поблуждать»!

— Так это действительно… — начал Шелест, но осекся.

Йон, вернув себе прежний величественный вид, сказал:

— Не в моем праве дознаваться, что вам сказали, но, надеюсь, вы примете это к сведению и поймете правильно — Лучафэр совсем не часто является людям. Пусть даже в чужом теле, — с обидой закончил он. — Я ему припомню. Доброй ночи.

После этих слов Йон, недовольно постукивая посохом по полу, удалился, оставив Шелеста и Юфорию в недоумении и растерянности.

— Ты просила у Лучафэра знак, — первым нарушил тишину Шелест. — Ты спросила, что, если мы умрем.

Он улыбался. Песня чудесным образом поселилась у него в душе. Теперь Шелест полностью поверил, что Лучафэр существует. Пока лилась песня, он чувствовал поразительную силу и необычное тепло.

— А ты говорил о пути, которого нет, — на губах Юфории тоже застыла улыбка.

— Похоже, тебе он ответил — «пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем». Если подумать, то смерти действительно бояться не следует, особенно в бою, — сделал вывод Шелест. — К тому же, черт его знает, что там дальше будет.

— А тебе он сказал — «мы все увидим путь, что светел, как день», — подхватила Юфория. — С мечом в руке… Похоже, путь будет открываться по мере сражений, да?

— И как венец всему, — Шелест глубоко вздохнул и пропел: — Множество вещей еще должно произойти, нельзя, чтоб вы об этом забывали.

— И песня так или иначе была о единстве. Черт, — Юфория посмотрела на свои ладони. — У меня руки дрожат.

— Еще бы, слушать бога, — Шелест и сам был порядком ошеломлен. — О единстве, говоришь? Похоже, тебе все-таки придется поладить с Тейтом, — засмеялся он.

— Еще чего, — усмехнулась Юфория. — Нет, ну вот как после такого уснуть? До сих пор поверить не могу…

— Зато больше тебе не стоит сомневаться в собственной значимости, верно? — подмигнул ей Шелест. — Сам Лучафэр ответил на твои вопросы, Тейту такое и не снилось. Да и мне тоже, — добавил он.

Они немного помолчали, облокотившись на ограждение и смотря на бездонное звездное небо.

— Что ж, — сказал Шелест. — Раз так вышло, может, еще побродим? Я тоже совсем не уверен, что мне удастся уснуть.

Юфория, которая за время тишины успела уйти в свои мысли, вздрогнула от неожиданности, но потом, бросив еще один взгляд на звезды, кивнула Шелесту.

— Что?! — обычно невозмутимый Тейт даже поперхнулся. — Вы видели Лучафэра?

— Именно! — Юфория сияла.

— А я даже песню стал писать, — присоединился к беседе Шелест, складывая из всего, что нашлось на столе, многоэтажный бутерброд. — Только начал, правда, но слова «божественная симфония» там уже присутствуют.

Разговор происходил за королевской трапезой, куда их с утра пораньше пригласил от имени короля помощник Йона. Юфория сказала Шелесту и Ют, что, скорее всего, эта честь была оказана самому Йону, но тот счел, что выполнять подобное поручение самостоятельно ниже его достоинства.

Однако ничего особенного в королевском приеме не было. В огромном зале за длиннющим столом сидела всякая знать, которая напыщенно переговаривалась о государственных делах, вот и весь прием. Зато обилие еды восхищало.