Метаморф 2. Красный Робинзон

Я видел буйволов, погрузившихся в воды озера по самые рога. Но мне хватило встречи с одним их собратом, чтобы ещё долго не испытывать симпатии к этому виду. Я видел птеродактилей, круживших в небе, видимо, в поисках добычи. Вспомнил Кешу. Загрустил. Нет, они не заменят мне пропавшего товарища… Да, наверное, я несколько сентиментален. Ну и пусть! Этот вид я тоже вычёркиваю!

Я видел страусов, удирающих от кого-то ягуарообразного. А вот эту кошечку я бы взял! Красивый, пятнистый, быстрый, явно мощный зверь. Жаль, что только один. Надо будет поискать, нет ли где поблизости его сородичей. А у страусов рожи дебильные.

По горной тропинке протопотали, тряся густым мехом, не то бараны, не то козлы. Впечатляет: такие затопчут и не заметят. Но такая многочисленная отара мне, пожалуй, не нужна. Да и не потяну я их всех. А если оставить их штук десять, то не так уж эпично они будут выглядеть — мелковаты.

В общем, в первые дни я так никого и не выбрал.

— Зря ты буйволов не взял. Они крутые, — сказал Алукард.

— Угу. Особенно когда не жидкие, — буркнул я, но, вспомнив сражение под водой, осёкся. — Впрочем, когда жидкие — тоже. Может, ещё и покруче… Ладно, я над этим подумаю.

Перед тем как начать наши учения на открытом полигоне, я начал вечерами выводить свой отряд на поверхность. Рассевшись вокруг Ильма, мы устраивали совместную медитацию. Я — и не без основания — опасался, что коренные жители пещер снаружи могут повести себя неадекватно. Как минимум, могут испугаться яркого света. Поэтому для первых занятий я и выбрал сумерки. Покемоны, правда, на волю выходили, пока маленькие, но от туннелей сильно не удалялись. Кузя, Чупа и ящер, которые уже принимали участие в диверсионных вылазках вместе со мной, внешнего мира не боялись. А вот Пушок и пещерные псы на первых порах опасливо озирались, рычали и скалились, реагируя на каждый шорох. Летучие мыши всегда балдели от свободы и носились вокруг Ильма, как ошалевшие мотыльки вокруг лампы.

Когда все, наконец, успокоивались, я приступал к чтению Вед. Как и с Дружком ранее, мне легко удавалось объединиться с остальными подопечными в «единую энергетическую систему». И поэтому эффект от моего Чтения распространялся на всех собравшихся тут метаморфов. Даже больше! Мы начинали резонировать, и эффект от культивирования повышался даже у меня.

Помню, в первый раз, на наше счастье, всё прошло спокойно: ни одна тварь не забрела к нам «на огонёк». А могла. Поскольку из мрака с разных сторон доносились то звуки осторожных шагов, то шорох каменных осыпей, то отчаянные визги, то чавканье. В общем, обошлось без столкновений. Но я пришёл к выводу, что тренировки надо приближать к естественным условиям. И как можно скорее.

Утром, в самый разгар учений, когда метаморфы дружно форсировали полосу препятствий, от Ильма пришёл сигнал. Прямо на него мчался целый табун… единорогов! Я пулей метнулся к дереву и, устроившись в ветвях, уставился вдаль. На нас надвигалось громадное облако пыли, а от топота копыт дрожала земля. Как Ильм умудрился понять, что это именно единороги, а не лошади или бизоны? Ни черта же не видно!

Медлить было нельзя. Единороги — это как раз то, что мне нужно. Я скомандовал своим питомцам: «Боевая тревога! Свистать всех наверх!» Разрабатывать план и раздавать инструкции было особо некогда. Перед собравшимися соратниками была поставлена цель: задержать и обездвижить. Не жрать! Желательно не калечить!

Метаморфы исчезли в укрытиях. Единороги приближались. Едва мне удалось их разглядеть, как по телу пробежали противные мурашки: я надеялся увидеть изящных белых лошадок с красивым спиралевидным рогом во лбу, но это были не они! На нас мчался табун чудовищ, огромных, как носороги, со взъерошенными гривами на непропорционально больших бородатых головах. Топали раздвоенные копыта, мелькали спутанные хвосты и серая от пыли шерсть, скалились здоровенные зубы, воздух со свистом вспарывали острые чёрные рога. Жесть! Мой мир никогда не будет прежним! Но этих красавцев я приручу!

Единороги влетели на наш взгорок. Ящер щёлкнул хвостом, и из земли прямо перед ними возникла каменная преграда. Те, что шли в авангарде, поднялись на дыбы. Шедшие следом столкнулись с ними, повалив на спину. Началась свалка. Арьергард попытался развернуться и отступить, но ящер возвёл стеночку и перед ними, лишив их такой возможности. Мыши попискивали из укрытия, оглушая попавших в засаду. Ильм стреноживал их, опутывая сетью тонких корневых отростков. Мой отряд ринулся в бой, сбивая с ног тех, кто сумел устоять.

И тут выяснилась одна, неприятная для нас, важная подробность: единороги владели магией огня. Сначала одна тварь шарахнула струёй пламени из своего рога, за ней — вторая, затем третья включила свой огнемёт. Вспыхнула шерсть на енотах, тут же покатившихся по земле. Вспыхнули ветки Ильма, что привело его в бешенство, и он принялся душить обидчиков. Впрочем, под раздачу попали не только мои бойцы — сородичам «пламенных скакунов» тоже досталось! Мерзко запахло палёным. Надо было вмешаться.