Метаморфоза

Домой он вернулся отдохнувшим. Когда он вошёл в гостиную, первое, что увидел, — спину Валентины, голова ушла в корпус телевизора, и оттуда раздавались подозрительные бряцающие звуки, по которым можно было судить, что что-то от чего-то отрывают.

— Ты что делаешь? Мы же за него не весь кредит выплатили, — завопил супруг.

Хорошо, что в данный момент он был женщиной, и ему дозволялось брать высокие ноты, не роняя собственного достоинства.

Валентина в свою очередь ответила спокойно и сдержанно, не роняя мужского достоинства:

— Наш телевизор невозможно смотреть — сплошные полосы по экрану.

— Так это же, наверно, из-за антенны.

Валентина почесала затылок, подумала и согласилась:

— Ладно, проверю и антенну, — и снова с головой ушла в телевизор.

— Как хорошо, что у нас нет автомобиля, — утешил себя Евгений.

— Чего, чего? — переспросила жена. Внутри послышался грохот, какие-то детали посыпались вниз.

— Я говорю: хорошо, что у нас нет автомобиля, — громко повторил супруг, — нам бы он обошёлся за двойную цену.

— Ты на что намекаешь? — голова жены опять выросла на плечах.

— Я напоминаю, что ты до сих пор не собрала велосипед и радиоприёмник, а уже влезла в телевизор.

— Я, может, новую вещь изобретаю, а деталей не хватает. И вообще, не ограничивай мои творческие возможности.

— А что ты всё на меня всё взвалила? — рассердился супруг. — Обед готовлю я, глажу я, убираю я. Думаешь, если большой, так мне любая нагрузка под силу?

Жена смерила его долгим взглядом и усмехнулась:

— Я была вдвое меньше, и ты валил на меня то же самое.

Супруг закусил губу и отвернулся. Выяснение отношений продолжалось и в новой форме.

Позвонили. В комнату вплыла соседка — Татьяна Сергеевна.

— Здравствуйте. Я Валентину принесла настенные часы отремонтировать. Он любит в механизмах копаться.

— Да уж, проснулась любовь к технике, — недовольно буркнул Евгений и, подойдя к соседке, взял часы, повертел и предупредил: — Только он их так вам починит, что потом ни одна мастерская в ремонт не прилет.

— Ничего, — беспечно отмахнулась соседка, — они у меня без дела висят. Пусть Валентин порезвится.

Мастер-самоучка оторвался от телевизора и тоже подошёл, к говорящим, чтобы выяснить, достаточно ли интересна для его интеллекта предлагаемая вещь. Пока он рассматривал часы, Татьяна Сергеевна не сводила с него глаз и, наконец, восторженно воскликнула:

— Как вы, однако, походите на свою сестру.

— Вам давно бы пора привыкнуть, Татьяна Сергеевна, что близнецы походят друг на друга, как две капли воды, у них даже прыщи одинаково вскакивают, — сурово заметил Евгений, которому не нравилось усиленное внимание соседки к его супруге.

— Да, вы знаете, — вспомнила Татьяна Сергеевна, — разговаривала с Варварой Ивановной, она утверждает, что у неё украли перстень, и она не знает, на кого думать, потому что никто никогда не видел, куда она его прячет. Кто же мог его украсть?

— Положила куда-нибудь и забыла. У старушки начался склероз, — возразила Валентина, оставив часы на столе и продолжив то ли ремонт, то ли ломку телевизора. В данном случае трудно было отличить одно от другого.

— Я ей сказала то же самое, — подхватила радостно Татьяна Сергеевна, — но она меня уверяет, что украли, потому что перстень у неё постоянно лежал в одном месте.

— Странно, один перстень украли и больше ничего не тронули, — пожал плечами Евгений. — Воры обычно работают с большим размахом. Нет, точно — у старушки начался склероз, и пусть она никому голову не морочит.

Однако молодые супруги рано поспешили поставить Варваре Ивановне диагноз: исчезновение перстня не относилось к случайным явлениям, а имело вполне закономерный характер и являло собой звено в цени последовательных событий, которые впоследствии коснулись и их. А пока — они жили мирно и верили, что у старушки начался склероз.