Метаморфозы

Духом упали, конца запросили блужданий; и Акмон,

485 Нравом горячий всегда, а несчастьем еще раздраженный,

Молвил: «Осталось ли что, чего бы терпение ваше

Не одолело, мужи? Что могла бы еще Киферея

Сделать, когда б захотела? Пока ждем худшего в страхе,

Время молитвы творить; когда ж нет участи хуже, —

490 Страх под пятою тогда: спокойна вершина несчастий.

Пусть же послушает, пусть! Пусть нас ненавидит, как ныне,

И Диомеда, и всех! Но всю ее ненависть дружно

Мы презираем! Для нас ее сила немногого стоит!»

Так говоря, оскорблял Венеру враждебную Акмон,

495 Воин плевронский, и в ней возбуждал ее давнюю злобу.

Это немногим пришлось по душе; друзья остальные

Все порицали его; когда ж он сбирался ответить,

Тоньше стал голос его, и уменьшилась сила, и волос

Вдруг превращается в пух; покрывается пухом и шея

500 Новая, грудь и спина; на руках появляются перья

Крупные, локти ж его изгибаются в длинные крылья;

Большая часть его ног становится пальцами; рогом

Затвердевают уста и концом завершаются острым.

Идас и Лик в изумленье глядят и Никтей с Рексенором,

505 Смотрит Абант, поражен; но пока поражаются, тот же

Вид принимают они. И большая доля отряда

Вдруг поднялась и, крылами плеща, вкруг весел кружится.

Ежели спросишь про вид нежданных пернатых, — то были

Не лебедями они, с лебедями, однако же, схожи.

510 Еле приплыл я сюда, где тестя Давна сухие

Принадлежат мне поля, и лишь малая свита со мною».

Повесть окончил Ойнид; и посол Калидонское царство

И Певкетейский залив и поля мессапийские бросил,

Видел, пещеру он там, затененную частой дубравой;

515 Каплями в ней проступает вода; там Пан обитает —

Полукозел. До того обитали в ней некогда нимфы.

Здесь апулийский пастух испугал их однажды, и девы

Прочь убежали скорей, не выдержав первого страха.

Вскоре, как в чувство пришли и смешон им пастух показался,

520 Мерным движением ног закружили они хороводы.

Стал насмехаться пастух, подражая им, прыгал по-сельски

И деревенскую брань к словам добавлял непристойным.

Он замолчал лишь тогда, как закрылась гортань древесиной;

Дерево соком своим повадки его обличает:

525 Дикой маслины плоды на зазорный язык указуют

Горечью — грубостью слов продолжают они отзываться.

Как возвратились послы и отказ принесли в этолийском

Войске, рутулы одни, без подмоги чужой, продолжают

Раз начатую войну. С обеих сторон было много

530 Пролито крови. Вот Турн к сосновым подносит обшивкам

Алчный огонь, и страшит пощаженных волнами пламя.

Вот уже воск и смолу и все, что огонь насыщает,

Мулькибер жадно сжигал; к парусам по высокой он мачте

Полз, и скамьи для гребцов дымились в судах крутобоких.

535 Вспомнив, что наверху те сосны срублены Иды,

Мать святая богов наполнила воздух гуденьем

Меди, звенящей о медь, и шумом буксовых дудок.

Черный воздушный простор на львах прирученных проехав,

Молвила: «Тщетно в суда ты пожар святотатственный мечешь,

540 Турн, я спасу корабли! Не могу потерпеть, чтобы пламя

Едкое ныне сожгло дубрав моих части и члены!»

И возгремело в выси, лишь сказала богиня; за громом

Крупный низринулся дождь со скачущим градом, и воздух

Взбухшее море и ветр возмущая для сшибки внезапной,

545 Между собою бои сыновья начинают Астрея.576

Силу из них одного использовав, Матерь благая

Флота фригийского вдруг обрывает пеньковые верви;

Мчит корабли на боку и вдали погружает в пучину.

Тут размягчилась сосна, древесина становится телом,

550 В головы, в лица людей превращаются гнутые кормы.

И переходят в персты и в ноги плывущие весла.

Бок остается собой, как был; в нутре корабельном

Ребра скрытые днищ в спинные хребты превратились;

Реи руками уже, волосами уж вервия стали.

555 Цвет, как и был, — голубой: в волнах, которые раньше

Страх наводили на них, ведут свои девичьи игры

Нимфы морские; они, уроженки суровых нагорий,

Нежную славят волну и свое забывают рожденье.

Но одного не забыв, — как много опасностей в бурю

560 Перетерпели они, — всегда подставляли ладони

Гибнущим в море судам — но не тем, где плыли ахейцы.

Фригии помня беду, ненавидели девы пеласгов,

Радостным взором они Неритийского577 судна обломки

Встретили; радостно им было видеть корабль Алкиноя,578

565 Преображенный в утес и наросший на дерево камень.

В нимф морских превратились суда, и явилась надежда,

Что, убоявшись чудес, рутул воевать перестанет.

Тщетно! Есть боги свои у обеих сторон, а в согласье

С ними и доблесть души. И уже не приданные земли

570 Цель их, не тестя престол, не ты, о Лавиния дева, —

Им лишь победа нужна. Воюют, чтоб только оружья

Им не сложить. Наконец увидала Венера, что в битве

Сын одолел. Турн — пал. И Ардея пала, которой

Турн могуществом был. Лишь только в огне беспощадном

575 Город пропал и его под теплою скрылись золою

Кровли, из груды углей до тех пор неизвестная птица

Вдруг вылетает и с крыл стряхает взмахами пепел.

Голоса звук, худоба, и бледность, и все подобает

Пленному городу в ней; сохранила она и названье579

580 Города, бьет себя в грудь своими же крыльями цапля.

Но небожителей всех и даже царицу Юнону

Старый свой гнев отложить побудила Энеева доблесть.