Метанойя

Отрицать очевидное было слишком глупо. Только наводить на себя лишние подозрения. Поэтому он твердо ответил:

— Безусловно. Ну, или те, кто имеет навыки диверсионной подготовки. Например, прошедшие Афганистан десантники, особенно служившие в разведывательных подразделениях.

Глава VIII

Полковник Немирович внимательно прочитал отчет майора Нориковой о встрече с Шатуновым. После чего положил его на тумбочку и вытянулся на кровати. Наташа прижалась к нему плотнее:

— Что скажешь, Коля?

Он молча, гладил ее по волосам, по спине, по плечам и думал о том, сразу арестовать Шатунова или устроить игру в попытке выявить всю ячейку исполнителей? Он не знал, как это объяснить: опыт? чуйка? прозрение? или что еще, но в нем все больше укреплялась твердая уверенность в том, что Шаманов и есть тот, кого они ищут. Он пока не готов был объяснить свою уверенность, но и сомнений у него практически не было. Он это, точно он!

Если подумать, то в его аресте сейчас не будет большого смысла, поскольку, похоже, Шатунов из тех, кто своих не сдает никогда. Хотя, конечно, "сыворотка правды" и не таких разговаривала. Николай всегда смеялся, когда показывали в кино, как "наши герои" преодолевали силой воли эту химию. Он точно знал, что это невозможно. Говорят все, без единого исключения. Потому что это именно химия, а не психология. Она действует на всех — подготовленный ты или нет.

Вот "Полиграф", если точнее — детектор правды (или лжи — кому как больше нравится), при определенном навыке, силе воли, умении сдерживать эмоции, специальных тренировках и т. д., обмануть вполне возможно. То есть, человек подготовленный пройдет "Полиграф", не проколовшись ни в чем. А химию, введенную в кровь — нет, потому что она действует так, что все твои навыки уничтожаются, размываются, подавляются.

Но нужно ли это сейчас или правильнее повести игру и потихоньку выйти на всех членов сопротивления? Вопрос интересный. Наверняка, будучи отличным аналитиком, он сразу отдал приказ всем "лечь на дно". А это, в свою очередь, означает, что до особого приказа они будут вполне обычными офицерами, солдатами, ни в чем особом не замеченными. Даже, возможно, наиболее примерными. Ну, не будешь же всех примерных солдат и офицеров арестовывать?

Можно, конечно, как советует Наташа, привлечь его к расследованию. Будет на виду. Но что это даст? Тут надо подумать.

И здесь что-то мелькнуло перед глазами, и Николай увидел, как через открытое окно прямо им на постель упала граната. Действуя на автомате, он резко и очень сильно столкнул Наташу с кровати и прыгнул на нее сверху сам. В тот же миг раздался взрыв, раскаленное железо впилось в его голую спину, и от болевого шока он потерял сознание.

Наташа, еле выползла из-под его отяжелевшего тела и, как была, голая, выбежала в прихожую, схватила пистолет и, прокравшись к окну, осторожно выглянула из-за занавески. Там, во дворе уже собиралась толпа зевак.

Так же, на корточках, она переместилась к Коле, осмотрела его спину, и опять в прихожую — к телефону, чтобы вызвать скорую. Ранения, на ее взгляд, были поверхностные, но врач нужен срочно.

После этого, она быстро оделась и вернулась к Николаю, держа в одной руке пистолет. Села рядом и стала гладить его по волосам, приговаривая:

— Потерпи немножко, мой хороший, сейчас приедет врач и все будет хорошо.

Николай очнулся, застонал, повернул голову и прошептал Наташе:

— Ты хоть трусы на меня надень.

Она хлопнула себя по лбу ладошкой и бросилась к шкафу. Когда вернулась, Немирович почти твердым голосом приказал:

— Шатунова немедленно под арест! Если, конечно, еще не поздно…

Она недоуменно взглянула на него, но он одними губами прошептал:

— Выполнять приказ, майор…

И Наташа опять бросилась к телефону.

* * *

Николай посмотрел в спину выбегающей из спальни Наташи и успел отметить, какая она красивая. А потом вдруг как-то сразу, без перехода полковник осознал себя куда-то летящим, вернее, падающим. Это падение продолжалось уже достаточно долго, когда он, наконец, на что-то мягко приземлился.

Открыв глаза, он увидел прямо перед собой желто-серый песок. Прислушавшись к своим ощущениям, он удивился тому, что у него ничего не болит. Он осторожно сел, а потом и встал. Посмотрел вокруг и не увидел ничего, кроме тянущегося до горизонта во все стороны песка. Взглянул на небо и в восхищении замер: крупные, очень крупные звезды, буквально заполняющие весь небосклон, все пространство вокруг. Солнца не было, но ярких звезд такое огромное количество, что вокруг светло, как днем. Он долго не мог оторвать взгляда от этого сияющего великолепия. Такой красоты он не видел никогда. Каждая звезда мерцала и переливалась различными оттенками светового спектра — голубоватые, желтоватые, красноватые, они как бриллианты сияли в небесах.

Николай осмотрел себя. На нем было надето нечто грубое, напоминающее обыкновенный мешок с прорезью для головы и тянущийся до лодыжек. Больше никакой одежды на нем не было, как не было и обуви. Было не жарко, но и не холодно. Песок был теплый, но не горячий.