Метастазы

– Понимаешь, в каком находился состоянии Нагваль и как на него подействовал настрой немощной и обреченной на первый взгляд бабки? Чтобы изменить человека, надо заставить его стыдиться самого себя. Нагваль понял, что его проблемы глупы и позорны, как и все существующие. Они лишь плод мыслей, которых вполне может не быть. Однажды он приехал в очередной раз к старушке, и в какой-то миг она потеряла гримасу вечного блаженства. Нагваль не мог её узнать и понять в чем дело: может болезнь обострилась, может соседи задавили морально, может полиция снова прицепилась. Но тут она не выдержала и призналась, что не может смотреть, как страдает внутри её друг, на которого ей не плевать. Бабушка действительно негодовала из-за внутреннего состояния доброго врача, а затем сказала: «Я ничего не могу сделать с твоей печалью, но у меня есть варенье, которое я хранила долгое время. Я очень берегла банку, а теперь понимаю, что пришёл её час. Поверь, варенье тебя вернет к жизни.» Нагваль сначала ничего не понял, но направился есть сладости вместе с бабушкой, а после этого открыл для себя идею, которая сейчас паразитирует в головах тысячи людей. Которая изменила жизнь и мне, и тебе. Которая станет нарицанием и перевернет весь мир верх дном. Чудики ели варение, которое являлось ценностью в истекающем времени бабушки, и оба ловили себя на том, что несмотря ни на что любят жизнь. Если старушка об этом помнила каждый уготованный судьбой день, то Нагваль прозрел именно в возникший момент. Он слушал биографические факты из жизней Майкла Джексона, Элвиса Пресли, Фрэнка Синатры, и понимал, что можно жить за просто так. Он обдумал случившееся позже и открыл для себя такую несложную истину: что делая какую-то хрень, мы можем вернуть наблюдающего человека к жизни, а может быть и заставить почувствовать счастье. Нагваль осознал насколько заразительно просто совершать поступки, говорить слова, танцевать, петь, смеяться; чтобы другие отпустили с лёгкостью проблемы и свободно вздохнули, понимая, что всё вокруг на самом деле суета, не стоящая нашего счастья. Он глядел на курящую, танцующую и поедающую сладости бабушку и понимал, что готов остаться жить ради этой идеи. Он подумал, что, если себе не нужен, то случайно может понадобиться какому-то другому человеку в решающий миг. Он нашел ту стезю, ту дорогу, которые были ему близки и, скорее всего, предначертаны. Понятно, что он являлся неравнодушным человеком сам по себе, но неопровержимо остаётся одно: других непохожих друг на друга людей он тоже ведь воодушевил этой идеей.

Назар расплылся в улыбке. Теплом по телу прошлась память о друге.

– А что же дальше случилось с той бабушкой?

– Она умерла, – Лето почему-то смеялся, – подавилась конфетой и задохнулась. Обычный топот танца оборвался, и соседи услышали резкий грохот. Они нашли старушку уже мертвой посередине зала. Видимо, приступ Паркинсона спровоцировал глотательный спазм. Это не смешно, я знаю. Очень грустно. Но знаешь, я не над бабушкой смеюсь. А над нашим серьёзным отношением к своей жизни. Мы так печемся за неё, заморачиваемся, углубляемся в самокопания, депрессии, хотя она ничего абсолютно не стоит. Единственное, что бабушка продолжала любить в познанной жизни – это сладенькое после курева. В итоге, её убило то, что она любила. Её лучшее лекарство. Настолько всё абсурдно и глупо, что остаётся лишь смеяться. Даже старушка с энцефалопатией догоняла, что мы ничтожны. Именно поэтому даже в момент визита смерти с косой она танцевала, а в магнитофоне пропитывался вечной любовью к жизни давным-давно усопший Майкл Джексон.

Назар обомлел. Настолько простая история его тронула до глубины души. Он почувствовал точно впервые волшебное действие Метастазов.

– Я тоже вспомнил сейчас и вдохновился, – согласился с мыслями друга Лето, – видишь, иногда даже хватает чужой ситуации из жизни, чтобы оказаться в приятном плену.

– Это точно.

Друзья шли вдоль дороги, болтая о прекрасном. Егор вдруг остановился, глубоко вдохнул тёплый летний воздух и сказал:

– Я стих написал.

– Ещё один?

– Да.

– Прочитай, – Назар тоже остановился.

– Мне не нужны заумные книжки,

Тебе не нужна красота и косметика.

Сегодня нашим желаниям крышка

И не впечатлят никакие эйфоретики.

Мне не нужны власть и деньги.

Что-то там про море и дальние страны.

Тебе не нужны эти наряды и серьги.

Плевать какие были на будущее планы.

Не нужна душа, энергия, метафизика.

Без разницы старость или молодость.

Нашей смерти не нужна поликлиника

И любой смысл жизни утопает в непригодности.

Исчезла потребность даже что-то хотеть.

Любые слова, мысли и мы вместе с ними напрасные.

Сейчас кажется, что так будет и впредь -

Не нужно всё это, потому что сегодня мы счастливы.

Не нужна вселенная и все её части.

Не обязательно существование господне.

Просто у нас случилось счастье,

Но это только сейчас, это только сегодня.

– Красиво, – Назар ощущал мурашки по всему телу. Стих стал хорошим завершением истории сотворения великой идеи.

– Спасибо, – скорчил невыносимо довольное лицо Лето.

– Одно из лучших твоего репертуара.