Метель

«Вот-вот, опять виноваты иностранцы!», – непонятно чему обрадовался пьяненький внутренний голос. – «В России всегда было принято – валить всё на тлетворное влияние загнивающего Запада…».

После следующей чарки Петька окончательно захмелел и впал в лёгкую, очень приятную истому. Сидел себе, вяло поддерживая застольный разговор, и расслабленно размышлял: – «Какой спокойный и добрый вечер выдался нынче. Благодать, честное слово! Можно вволю отдохнуть – перед новыми терниями и приключениями. Как говорится, в каждом долгом спектакле должен наличествовать маленький антракт. Хотя бы для того, чтобы рабочие сцены успели сменить декорации, а взопревшие комедианты – немного передохнуть…. Потом – опять на театральные подмостки, где неустанно подстерегают всякие неожиданности и неприятности…».

Словно бы подтверждая эти его хмельные опасения, за окном – тоскливо и жалобно – завыли волки…

Глава двадцать вторая Ещё один светло-зелёный шрам

Николаев нахмурился, взял в руки длинноствольное ружьё, стоящее в углу, и, не сказав ни слова, вышел из столовой.

Вскоре снаружи раздался выстрел, через некоторое время прогремел второй, третий…. Послышались возбуждённые людские крики, за оконным стеклом заполошно замелькали светло-жёлтые пятна факелов.

– Похоже, что дела совсем плохи, хуже не бывает, – обеспокоенно покачал головой Давыдов. – Волкам уже мало богатой дани, что они собирают возле солончака…

– Волки собирают дань? – опешил Пётр. – Ты это говоришь серьёзно? Или шутишь так?

– Образно выражаюсь, брат Бурмин, образно. Привычка такая у нас, у пиитов, не бери в голову лишнего…. Завтра всё увидишь своими глазами. Очень занятная и запутанная ситуация образовалась. С одной стороны – занятная, а, с другой, страшная…

Вернулись и расселись по прежним местам благородные банщики – распаренные, краснолицые, умиротворённые. Донельзя довольные друг другом и окружающим их миром.

– Ох, хорошо-то как! – от души выдохнула Ольга, голова которой была искусно обмотана белоснежной льняной простынкой. – Петруша, будь так любезен, налей даме в бокал чего-нибудь лёгонького. Квас? Пей его сам, гусар недоделанный! Давай-ка, наливочки, для начала…. Земляничная, надеюсь, имеется? Давай!

– Вы, милая княгиня, очень похожи – в этой белой чалме – на молоденького турецкого султана, – не удержался от неуклюжего комплимента Давыдов и тут же уточнил, боясь быть неправильно понятым: – На очень симпатичного и прекрасного султана! Женского пола, понятное дело…

– Ах, оставьте, подполковник! – продолжала лицедействовать Ольга, которой безумно нравилась её роль капризной русской княгини, к тому же – в недавнем прошлом – и ветряной польской графини. – Вы, Денис Васильевич, такой шарман! Это что-то…

Приземлённый Нефёдов легкомысленного разговора не поддержал, а сразу же поинтересовался причинами недавней стрельбы, последовавшей вслед за громким воем, очень уж напоминавшим волчий. Давыдов опять попытался отделаться общими фразами, мол, завтра всё узнаете сами, мол, увидите собственными глазами….

Но, не тут-то было. Ольга, с удовольствием потягивающая земляничную наливку из хрустального бокала, многообещающе сверкнув синими глазищами, неожиданно заявила:

– Теперь-то я понимаю, гусарский подполковник Давыдов, почему вы до сих пор не женаты.

– Почему же? – заинтересованно насторожился Денис. – Разъясните, прекраснейшая….