Метель, соединившая нас (ЛП)

— Боже, я так скучал по тебе, — сказал Марк, его голос был низким и хриплым, и в груди Тревора все сжалось.

Он закрыл глаза.

— Не надо, — он до сих пор не осознавал, как сильно скучал по Марку. Как, черт возьми, он собирается осуществить свои планы сейчас? Он знал, что, увидев Марка снова, это разобьет его так, как никогда не смогут сделать его почки.

— Тревор, — теплый выдох дуновением прошелся по его холодной щеке, и он открыл глаза. Марк стоял прямо перед ним, и он даже не слышал движения. — Почему ты меня бросил?

Тревор сглотнул.

— Мне пришлось, — его взгляд остановился на пленительном зеленом взгляде Марка. Такой напряженный, полный надежд и желаний, всего, чего он когда-либо хотел. — Если бы я этого не сделал, я бы не нашел достаточно сил, чтобы не стать эгоистом.

— Как, черт возьми, стать эгоистом?

— Потому что я умираю, Марк, — Тревор умолял его понять. Все, что было между ними, было обречено. — Это пик эгоизма и жестокости, чтобы начинать что-то, зная, что я всего лишь пытаюсь урвать момент. Я не хочу причинять тебе боль.

— Но ты и не можешь этого сделать, — Марк подошел ближе, протянул руку и провел ладонью вверх и вниз по руке Тревора. Его кожу покалывало.

— Ты не можешь этого знать.

— Я могу, — другая рука Марка опустилась на бедро Тревора, и от места прикосновения растеклось тепло — вниз, в пах, и вверх, в живот и грудь. — Я же говорил тебе, что пройду тестирование, и я это сделал.

Челюсть Тревора отвисла, а глаза стали огромные как блюдца. После всех этих лет молитв, после всех разочарований… Может ли это действительно случиться…?

Рука Марка опустилась на затылок, большой палец ласкал челюсть Тревора, и все это время зеленые глаза держали его в плену.

— У меня вторая положительная, — прошептал Марк, и сердце Тревора упало.

— Марк…

— Но… — Марк подошел еще ближе, выталкивая холод из маленького пространства между их телами. Снежинка приземлилась на длинные ресницы Марка, зацепившись на секунду, прежде чем упасть и исчезнуть в крошечной капельке на его покрасневшей от мороза щеке. — С помощью друзей мы нашли совпадение крови. Но не только это…, этот человек хочет пожертвовать для тебя почку.

— Я… — Тревор захлопнул свой рот на замок. Что только что сказал Марк? Он услышал слова, но их обработка была похожа на попытку протолкнуть старую, ржавую газонокосилку через сенокосное поле. Семь лет он ждал, чтобы услышать эти слова. Семь лет надежды и оптимизма, которые постепенно угасли. Семь лет, и человек, которого он встретил всего месяц назад, совершенно случайно, нашел единственное, что могло спасти его жизнь.

— Я не знаю, сможем ли мы, — продолжил Марк. — Я готов подняться на небеса и вернуться обратно, чтобы у нас все получилось. Я бы свернул горы ради тебя, Тревор. Но что бы не случилось или не случится с нами, больше всего я хочу знать, что ты живешь, смеешься и любишь, и с удовольствием рисуешь мир. Главное, что ты будешь жив.

Глаза Тревора защипало, и сердце радостно забилось в его наполненной эмоциями груди. Он поднес руку к щеке Марка, и Марк наклонился к нему, его глаза на мгновение закрылись, как будто он слишком долго смотрел на Тревора, боясь упустить его из вида, а затем Марк поцеловал его ладонь.

Тревор не хотел ничего, кроме как упасть в объятия Марка, поддаться своим эгоистичным желаниям, но…

— Нет гарантии, что мы будем совпадать по ткани.

— Я знаю. У них есть образец, ожидающий тебя.

— Даже если донор и я совпадаем по тканям…

— Мария.

— Что?

— Ее зовут Мария. Я представлял ее дело в суде несколько лет назад.

Тревор покачал головой и повторил.

— Даже если у нас с Марией совпадение тканей, это не значит, что мое тело примет ее почку. Организм может отвергнуть ее, и тогда я вернусь туда, где был — вероятно, даже будет еще хуже — и совсем без шансов.

— Девяносто семь процентов трансплантированных почек начинают работать через месяц.

— Итак. Ты провел исследование, — сказал Тревор, впечатленный и тронутый тем, что Марк проявил такую инициативу. — А как насчет семнадцати процентов, когда почки выходят из строя через три года? Даже если трансплантация пройдет хорошо, я все равно, во избежание отторжения, буду на препаратах всю оставшуюся жизнь. Я…

— Прекрати, — рявкнул Марк, останавливая спор. Он поднял руку, открывая пространство между ними, и Тревор задрожал от холода, который нырнул, заполняя его. — Все, что я сейчас слышу, — это отговорки. А что, если что-то пойдет не так, а что, если станет плохо. Как насчет того, а что, если это сработает? Как насчет человека, которого я встретил в метель, который говорил мне уделять время важным вещам? Кто сказал мне жить и следовать за мечтой? О чем ты мечтаешь, Тревор? Что заставит тебя жить?

Он отвернулся.

— Я больше не могу надеяться только на свои мечты.

— Да. Можешь, — Марк снова сократил промежуток между их телами, окружая Тревора теплом.

Тревор встретил напряженный, умоляющий взгляд Марка. Может он сможет.