Метемпсихоз (СИ)

Он использовал комбинацию горячих клавиш, на мониторе появилось окно со строками кода. Их количество сильно выросло за время его прибывания в Токио. Выросло не только с точки зрения восприятия разработкой окружающих доступных баз данных и умения их анализировать. На протяжении всего этого времени Мэдли Райан максимально подробно записывал в код свой персональный опыт. Любимая еда, менее любимая еда, ненавистная еда, еда, которую он любит в разных кухнях, терпеть не может в разных кухнях. Литература, своё мнение о тех или иных книгах, то, что он хотел бы прочитать или не прочтёт никогда. Музыка, телешоу, спорт, фильмы, люди, окружение.

— Этого недостаточно, — повторил программист и потянулся к кнопке выключения монитора.

Опустив голову на прямоугольную подушку, Райан сразу же закрыл глаза. В нос ударил запах освежителя для постельного белья, приятный и ненавязчивый. Мысли в голове отказывались выстраиваться в понятный и логичный алгоритм. Он думал о том, какие данные ещё необходимо предоставить для изучения, сравнить их с теми данными, которые разработка изучила самостоятельно. В темноте один за одним менялись лица матери с отцом, Салли Трауба, супервайзера Джонсона, Джима Байрона, Хофстедера, Готаро, его проводника на чёрном рынке хрома в Токио, Хэнка, и, наконец, Бритни. Он перестал считать сколько раз хотел плюнуть на всё и позвонить их с Хэнком рыжей, услышать голос, поболтать.

Услышать голос.

Один раз он даже решился. Воспользовался городским таксофоном в Итабаси, услышал несколько трескающих гудков и заветное «Алло», но тут же бросил трубку. Позже он не раз ругал себя за эту эмоциональную выходку. Он исчез. Должен был исчезнуть и подобные слабости могли помешать ему достичь цели. С «Байрон-Хофстедер» на хвосте, он не имел права так поступать, тем более что полгода назад корпорация открыла филиал в Токио.

Сон незаметно подобрался к программисту. Он сопел под гул кулера системного блока, мигающая точка на корпусе монитора освящала небольшую квартиру салатовым. Над Токио постепенно поднималось солнце.

***

Едва открыв глаза, Мэдли обратил внимание на мигающий значок конвертика в углу монитора. Входящее сообщение электронной почты вывело компьютер из режима сна. Программист поднялся на софе, потянулся и смачно хрустнул шеей движениями головы влево-вправо. Тело ощущалось деревянным, мужчина проспал в одной позе около шести часов. Он наклонился над монитором, кликнул на иконку конвертика. Входящее письмо было на японском, которым Мэдли владел очень поверхностно, но адресата он знал неплохо, потому сразу понял, что Готаро решил немного подшутить над своим клиентом-гайдзином. Райан скопировал текст письма и вставил в диалоговое окно разработки.

>> Встречаемся сегодня в 1600 часов, на набережной возле памятника паромам со стороны Тюо. Приходи один.

— Памятник паромам, где это? — спросил Мэдли и набрал вопрос в диалоговом окне разработки.

Ответ последовал моментально.

>> Памятник паромам находится по адресу: 3-18-13, Минато, Тюо, Токио.

— Прекрасно, — подытожил программист и побрёл в душ.

***

Маршрут до памятника только казался понятным: пешком до станции «Синдзюку», по линии «Маруноути» до станции «Гинза», наземная пересадка, две остановки до «Цукидзи», около десяти минут пешком до памятника. На деле же Мэдли мысленно похвалил себя несколько раз за то, что вышел сильно заранее. Из-за плотного пассажирского трафика он не смог уехать на метро с первого раза, еле вышел на станции пересадки, пропустил три состава прежде, чем добраться до станции «Цукидзи».

У памятника, небольшого каменного обелиска с иероглифами, открывался приятный вид на реку Сумида и высотные здания на противоположном берегу. Готаро, естественно, опоздал на десять минут.

— Прости за задержку, — сразу извинился он на английском с сильным японским акцентом. — Чёрт и что на дорогах.

От Готаро веяло властью и мощью. Он не последний человек на чёрном рынке Токио, его статус позволял ему не вести сделки и операции самостоятельно, но он брал пару-тройку в год, чтобы не терять хватку и показать своим парням, что ещё в строю. Высокий, гладковыбритый, худощавый японец носил длинные волосы, заплетённые в косу до поясницы. Обтягивающую водолазку тёмно-синего цвета скрывал чёрный пиджак, к которому лучше бы подошли брюки, но и светло-синие джинсы смотрелись неплохо.

— Ты выбрал время, — Райан развёл руками.

— Единственный слот, который свободен.

— Давай не терять времени, Готаро. Ты много раз выручал меня, надеюсь сможешь и сейчас, но просьба нетривиальная.

— Я весь во внимании.

— Что тебе известно о цифровизации сознания?

— Достаточно, чтобы отговорить тебя от всего, что ты задумал, Мэдли.

Райан удовлетворённо улыбнулся.

— Моя разработка. Прототип, над которым я работаю, — он задумался, — лет восемь. Она отлично обрабатывает данные, но мне нужно, чтобы она имела нестандартную модель мышления. Способность выстраивать алгоритмы исходя не только из логики, но и хаотичной составляющей.

Райан облокотился на перила, вода внизу отражала рыжеющее от заката небо.