Метка смерти

– Хотя она уже приняла свои лекарства, но еще не спит.

– Она знает, что мы придем?

– Поверьте мне, это не важно и ничего бы не изменило.

Сабина насторожилась.

– Что вы имеете в виду?

– Просто пойдемте со мной. – Женщина развернулась и направилась к лестнице.

Пока они следовали за заведующей, Марк взглянул на Сабину и губами проартикулировал «девяносто лет». Держа в одной руке ноутбук, указательным пальцем другой он покрутил у виска, намекая, что профессор Вандергаст не в себе.

– Я, конечно, не знаю, о чем идет речь, но… – заведующая не договорила фразу, поднимаясь по ступеням.

Сабина не отреагировала на скрытый вопрос, а лишь сказала:

– Да?

– …но фрау профессор Вандергаст у нас уже почти семь лет, с тех пор как открылось это заведение. Она всегда была спокойной незаметной милой женщиной.

– Ее часто навещают?

Заведующая снисходительно улыбнулась.

– У нее никогда не было детей, и родственников тоже не осталось. Когда доживаешь до такого возраста, то и из друзей почти никого больше нет.

– Может, бывшие коллеги? – спросила Сабина. – Она была руководительницей отдела развития одного концерна, и, возможно, у нее еще есть контакты в этой сфере. Все-таки в свое время она получила много призов и наград.

– Поверьте мне, в таком возрасте все это больше не в счет. Время так бежит, почти никто не помнит прежних заслуг.

Печальное окончание жизни. Но в этом вся суть ее непостоянства.

Они поднялись на третий этаж и прошли по коридору, сквозь стеклянный фасад которого виднелся погруженный в оранжевые сумерки ганноверский Старый город с его сияющими фонарями, городскими электричками и автобусами. Странный предзакатный свет царил под темно-синим небом, которое все более угрожающе накрывало город.

Во всем здании было наверняка более пятисот постояльцев. Некоторые обитатели медленно проходили им навстречу со стаканчиком в руке и газетой под мышкой. Сабина и Марк проследовали мимо кофейной зоны и наконец добрались до телезала. Перед ним тоже стоял полицейский с автоматом, которому Сабина без комментариев предъявила свое удостоверение. В рации у него щелкнуло.

Затем Сабина вошла в помещение. Повсюду были расставлены стулья и украшенные цветочными композициями столы, а на стене работал телевизор. Вообще, Сабина рассчитывала, что телезал будет полон и по телевизору будет идти «Холостяк», немецкая версия «Звезд ломбарда» или подобная передача, но в темном помещении на стуле сидела одна-единственная женщина и смотрела вверх на экран. Она с интересом следила за одним из выпусков игры-викторины «Погоня», которую Сабина с сестрой тоже с удовольствием раньше смотрели.

Но так поздно?

Сабина взглянула на настенные часы над входом.

– Эта передача ведь не выходит в такое время? – спросила она заведующую.

Та улыбнулась.

– Это запись. Старая кассета профессора Вандергаст. Она обожает эту передачу и уже несколько месяцев смотрит один и тот же выпуск.

– Один и тот же выпуск? – повторила Сабина. Тут она заметила, что изображение на мониторе немного подрагивало.

– В этой передаче участвовала племянница ее бывшей соседки, – объяснила заведующая.

Сабина наблюдала за дамой, которая как завороженная смотрела на экран. Ее мутные глаза блестели, сухие губы беззвучно шевелились, а покрытые старческими пятнами руки неконтролируемо дрожали. Возможно, первые признаки Паркинсона. Несмотря на стоявшую внутри жару, женщина была одета в вязаную кофту, а на коленях у нее лежала подушка. На столике рядом с ней стояла чашка чая и миска с печеньем.

– Профессор Вандергаст потеряла память несколько месяцев назад, – объяснила заведующая, не понижая голоса.

– Но племянницу своей соседки она помнит? – прошептала Сабина. – У нее Альцгеймер?

Заведующая кивнула:

– Тяжелая деменция.

– Может, у нее все же бывают моменты просветления и она вспоминает что-то о работе? – с надеждой спросила Сабина.

Заведующая покачала головой.

– Такого не было уже несколько месяцев. И с каждой неделей ей становится только хуже. К тому же у нее метастазы по всему телу. В таком состоянии химиотерапия невозможна, как и облучение.

Это прозвучало как плохая шутка. Она много лет занималась радиационными исследованиями – и в итоге такое!

– Тогда что она вместо этого получает? – спросил Марк.

– Морфий.

Сабина с грустью рассматривала женщину, которая прозябала в этом заведении для престарелых без родственников, друзей и сюрпризов в жизни – просто дожидаясь неминуемого конца.

– Не имеет смысла с ней говорить, – заметила заведующая.

– Я все равно хочу попробовать.

Сабина задернула шторы в комнате, что давно должен был сделать мужчина с автоматом, чтобы этот зал не просматривался с противоположного здания повыше. Затем пододвинула стул и поставила его рядом с профессором Вандергаст.

– Можно мне присесть?

Вандергаст не отреагировала. Только улыбка скользнула по ее лицу, когда ведущий пошутил и публика засмеялась.

Сабина села.

– Я обожаю «Погоню», – сказала она. – Мой любимчик – Всезнайка.