Метка смерти

Представление доказательств в делах об убийствах было закончено, но расследование против Möerweck & Derwald и Glostermed в связи со смертью младенцев только началось. У БКА были показания Лунгстрёма и Вандергаст, и каждый день добавлялись сведения от новых подозреваемых. К тому же СМИ ежедневно освещали скандал в новостях. И так люди, участвовавшие в тех махинациях, один за другим привлекались к ответу.

Сабина узнала, что Лунгстрёму предъявят обвинение только по нескольким пунктам, но генеральный прокурор уже заявил, что в этом деле будет действовать по всей строгости закона, несмотря на армию адвокатов, которую выдвинули обе фирмы.

Что касается Магдалены Энгельман: она признала себя виновной, и ее будут судить за подстрекательство и пособничество в убийстве нескольких лиц.

В конце концов, она все же добилась того, чего хотела, – подумала Сабина. Ценой жизни своих детей. Правда, третий помощник монахини был еще жив, о чем знала только Сабина. Следствие против возможных сообщников Майбах и Шэффера было остановлено, потому что официально все убийства совершили они вдвоем.

Кто бы это ни был – тот, кого монахиня в ночь пожара вынесла из монастыря и с кем Сабина повстречалась в поезде, – он спас ей жизнь и помог сохранить доказательства. Тебе лучше всего залечь на дно там, откуда ты пришел. Сабина лишь надеялась, что ему хватит ума никогда не навещать в тюрьме женщину, которая спасла ему жизнь. Это цена, которую ему придется заплатить, чтобы остаться нераскрытым. Но он наверняка умен.

– Вы хотели что-то сказать мне с глазу на глаз, – обратилась к Снейдеру монахиня, пока оба полицейских ждали ее чуть поодаль.

Снейдер кивнул.

– По крайней мере, не в присутствии адвокатов и коллег-полицейских. – Он помассировал точку на виске, затем понизил голос. – Два дня назад я получил от судмедэксперта результат сравнения ДНК. У нас есть не только подтверждение, что Томас Шэффер и Грит Майбах были вашими детьми, но мы также выяснили, кто с большой вероятностью их отец. – Он сделал паузу. – Вы хотите это знать?

Сабина затаила дыхание. Краем глаза она увидела, что Марк и Тина были удивлены не меньше ее.

Монахиня долго смотрела на Снейдера, затем кивнула.

– Янус старший?

Снейдер приподнял брови.

– Не знаю, принесет ли это вам чувство удовлетворения, но я могу гарантировать, что с бамбуковыми ростками в теле он умирал медленно и мучительно.

Монахиня сжала губы.

О, черт, – подумала Сабина. Старый Янус не только направлял своих клиентов в монастырь, но и самолично пользовался этой монахиней.

– Ваши дети это знали? – спросил Снейдер.

Монахиня помотала головой.

– Я предполагала, но никогда не говорила с ними об этом.

И они, не ведая, убили собственного отца.

– Если вы хотите, мы сокроем эту информацию, – предложил Снейдер.

– Спасибо.

– Прощайте. – Снейдер даже протянул ей руку, и это рукопожатие длилось дольше, чем при обычном прощании.

Затем монахиню увели. Снейдер задумчиво посмотрел ей вслед, и в его взгляде – если Сабина правильно интерпретировала – действительно было немного восхищения смелостью этой женщины.

Затрезвонивший телефон Снейдера разорвал непривычную тишину, но он отклонил звонок, даже не взглянув на дисплей.

Вскоре зазвонил и сотовый Сабины – новым, более броским рингтоном.

Sometimes, I feel I’ve got to… tom-tom… run away…

Она ответила – это был президент БКА. Пока слушала его лаконичное сообщение, иногда вставляя короткое «да», Снейдер продолжал смотреть вслед монахине, которую коллеги вывели через дверь-вертушку наружу.

Наконец Сабина отняла сотовый от уха и оглядела присутствующих.

– Дирк ван Нистельрой хочет поговорить с нами. – Она посмотрела на Снейдера. – Со всеми и немедленно, в его кабинете.

Когда Сабина, вслед за Снейдером, Тиной и Марком прошагала мимо секретарши ван Нистельроя и вошла в кабинет шефа, она увидела, что Хоровитц и Кржистоф были уже там.

Кржистоф, с повязкой на шее, устроился на стуле перед письменным столом ван Нистельроя. Рядом в новой инвалидной коляске сидел Хоровитц – на этот раз все-таки с электрическим мотором, наверняка она была оплачена из бюджета БКА.

Как только они расселись на четырех свободных стульях рядом с Кржистофом и Хоровитцем, ван Нистельрой смерил их строгим взглядом.

– На этот раз мы отделались немалой кровью, – начал он.

Сабина знала, на что он намекал. Не только на задержание Майбах и ее самоубийство в Вене, но и на смерть Шэффера в Гааге и множество жертв, которых они не сумели спасти. К тому же генпрокуратура проверила обстоятельства «самообороны» – в деле о смерти брата министра Хирша в экспрессе, следовавшем во Франкфурт, – и прекратило расследование против Сабины.