Метка смерти

– Плавиковая кислота? – предположил Снейдер, прежде чем Мартинелли успела ему что-либо сказать.

– Правильно, очень высокой концентрации. Откуда вы это знаете?

– Жидкость уничтожила не только волосы, кожу и одежду, но разъела бетон и хранилась в пластиковом баке. К тому же я видел лицо Граймса, – ответил Снейдер. – Кислота разъела не только поверхность, но впиталась в кожу и добралась до костей.

– Верно, она даже распространилась в теле по кровеносной системе, – добавила Мартинелли. – В воде бака объемом триста литров находилось более сорока процентов кислоты.

Сорок процентов! – подумал Снейдер. – С ума сойти! Он предполагал всего тридцать, но, видимо, монахиня решила перестраховаться.

– И откуда этот концентрат?

– У обычных поставщиков химикатов только маленькие контейнеры на пять литров, и без квалификационного удостоверения нельзя заказать больше.

– Значит, концентрат был украден, – предположил Снейдер.

– Именно. За одиннадцать дней до убийства кто-то проник на сталеплавильный завод в Дилленбурге и выкрал большое количество высококонцентрированной плавиковой кислоты, которую используют там для обработки поверхностей.

– Дилленбург, – задумчиво повторил Снейдер. – Это около ста километров от Висбадена. – Он поднял глаза. – А второе, что вы выяснили?

– Отдел криминалистической экспертизы только что определил, откуда наручники, которыми Вальтер Граймс был прикован к трубе.

– Из камеры вещественных доказательств в Висбадене? – предположил Снейдер.

– Нет. Из австрийской армии. Выгравированный номер батальона указывает на шестую горнострелковую бригаду. Австрийские горные стрелки используют такие наручники.

Полтора года назад

Вена оказалась совсем не такой ужасной, как все утверждали. Особенно в предрождественское время, когда улицы были ярко освещены, витрины украшены, а на каждом углу пахло печеными яблоками, пуншем и горячими каштанами.

В этом году до Рождества выпал первый по-настоящему плотный снег, а так как четвертого декабря все еще порошило, он не превращался на обочинах в обычную серую массу, а сверкал в свете автомобильных фар.

Томас Шэффер любил холод и чистый свежий воздух. Спустя почти полтора года его выпустили из иннсбрукской тюрьмы, где он сидел за нанесение многочисленных тяжких телесных повреждений. Так как это была его первая судимость, ему дали только половину максимального срока. Какое милосердие!

С его карьерой в бундесвере все равно было покончено, поэтому он остался в Австрии и после освобождения сел в первый попавшийся поезд в Вену, где с тех пор работал вышибалой на дискотеке в центре города. В этаком гламурном местечке, где по выходным проходили многочисленные мероприятия с диджеями.

При его телосложении и хладнокровии такая работа была для Шэффера не проблемой. Обычно он следил, чтобы ни к кому не приставали и никто не блевал на танцполе. У него был уже наметанный глаз, и он сразу замечал, кто перебрал или будет скандалить. Преимущество заключалось в том, что его смена начиналась лишь в 20 часов, поэтому в последние недели днем у него было много времени.

Вот и сегодня, этим воскресным днем, он думал не о работе, а совсем о другом. Хотя был только шестой час, уже стемнело. Тем ярче горели огни на Рингштрассе. Он сидел с бутылкой тоника в кафе «Ландтман» и со своего места у окна смотрел на ратушу на противоположной стороне и прилегающий университет.

Издали он увидел, как из такси вышла женщина и перешла через улицу. На ней было длинное черное пальто с шарфом и сапоги на высоких каблуках. Значит, Грит Майбах получила его письмо и действительно пришла. Вообще-то он на это не рассчитывал.

Когда она вошла в кафе, Шэффер помахал ей, и она направилась прямиком к его столику. Без сумочки. Такое он сразу подмечал. У женщин, как она, обе руки всегда должны быть свободны. Он помог ей снять пальто, и она села напротив. Грит выглядела такой же хорошенькой, как полтора года назад, когда он впервые увидел ее в хижине в Тирольских Альпах. Голубые глаза, длинные ресницы, веснушки, высокие скулы, короткие темные волосы и красное родимое пятно.

Теребя ворот водолазки, она заказала у официанта стакан морковного сока с водой и лимоном. Затем вытащила из кармана брюк конверт, положила его на стол, придерживая рукой.

– Откуда у тебя мой адрес?

Он пожал плечами.

– Я знаю твою фамилию по судебному процессу, также в курсе, что ты из горных стрелков – остальное оказалось пустяком.

Она лишь кивнула и снова убрала конверт в карман. Он выглядел таким потертым, словно в последние недели она десятки раз брала письмо в руки.

– Как давно ты уже на свободе? – наконец спросила она.

– С октября.

– Вау. – Грит приподняла бровь, затем нагнулась вперед. – Учитывая, что ты натворил. Избил пятерых до полуобморочного состояния, трое из которых были солдатами и один полицейским, оказал сопротивление при аресте и сломал локоть женщине-лейтенанту из горнострелкового подразделения.