Метод инспектора Авраама

– И с тех пор как занятия прекратились, прервалась и ваша связь? Вы не видели парня?

– Почему же, разумеется, видел! В доме. Иногда. Я спрашивал, что слышно и как его успехи, предлагал зайти, взять фильмы. У меня было ощущение, что он меня избегает, потому что чувствует себя неловко из-за прекращения занятий. Что это его смущает и он испытывает чувство вины. А зря.

* * *

Зеев был совершенно измотан. Дома выяснилось, что беседа с Авраамом длилась больше двух часов. Михаль дожидалась, чтобы он выкупал Эли; ужином-то супруга его уже накормила. Она спросила, как все прошло, и Авни сказал:

– Нормально.

Он прилег на диван в гостиной, а жена сунула ему ребенка и пошла заполнять водой голубую ванночку. Эли держал в руке старые солнечные очки и все пытался напялить их на голову отца. Несмотря на усталость, Зеев был счастлив, что Эли у него в руках и что завтра утром они будут вместе. Он соскучился по блестящим глазкам и шалостям сына.

– Но что ты там наговорил? – крикнула ему Михаль из ванной.

– То же, что и тебе, – отозвался ее муж. – Рассказал ему про Офера. Не знаю, насколько это поможет ему при расследовании. – Он терпеть не мог перекликаться из комнаты в комнату.

Усталость и сумбур в голове, которые вдруг навалились на него, были связаны с окончанием разговора в полиции. Зеев уже выложил то, что хотел, а Авраам все задавал вопросы. Тогда ответы стали короче, и вопросы инспектора – тоже. Пошла рутинная беседа. «Высказал ли вам Офер когда-либо что-то, из чего вы поняли, что он впутался в нехорошую историю или что собирается сбежать?» «Не заметили ли вы за несколько дней до исчезновения Офера чего-либо необычного в его поведении?» «Рассказывал ли он что-нибудь о своих приятелях?» Ответы были очень краткими и отрицательными. В общем-то, все эти вопросы уже задавались Зееву в четверг.

В какой-то момент Авраам просмотрел раскиданные по столу бумажки и сказал:

– Когда мы были у вас в первый раз, ваша жена сказала… поглядим… она сказала, что слышала, как в квартире Офера спорят или ссорятся, и что вроде это было вечером накануне его исчезновения. Вам никакого такого события не припоминается?

Авни ответил, что нет. Что еще за событие? Наверняка это было что-то по телевизору.

– Вам слышно все, что происходит над вами?

– Обычно нет. Слышимость, как в любом многоквартирном доме. Но я уже сказал той вашей сотруднице, которая меня опрашивала, что, по-моему, главный шум в доме производим мы сами.

Авраам спросил, не хочет ли он что-нибудь добавить, и учитель отрицательно покачал головой. И тогда инспектор попросил его сказать, что, по его мнению, произошло с Офером.

– Попробуйте прислушаться к тому, что вам подсказывает шестое чувство. Попробуйте представить в воображении, где он находится в данную минуту. Сейчас.

Зеев не знал, что ему ответить. Если б этот вопрос был задан в начале беседы, у него было бы больше сил на придумку возможного сценария.

– Представить в воображении? Как я могу представить в воображении, где он находится? Я лишь надеюсь, что с ним ничего не случилось. Что он в хорошем месте.

Авни собрался встать. Его паспорт лежал на столе, и он спросил, указав на него:

– Можно?

Но Авраам все не отпускал его.

– Когда вы ему преподавали, родители всегда были дома? В котором часу проходили эти уроки? – начал он задавать новые вопросы.

– Откуда мне помнить? Думаю, что Хана обычно бывала дома.

– Можете сказать, в котором часу проходили эти уроки?

– Каждый раз по-разному. Как правило, около пяти или шести вечера.

– Вы когда-нибудь встречались с Офером в другом месте? Я имею в виду, не в его квартире?

Этот намек потряс Зеева.

– Нет, – сказал он. – С какой стати нам встречаться в другом месте? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Ни в коем случае, – заверил его Авраам. – Я пытаюсь выяснить, не видели ли вы его где-то случайно. Я следователь. Это моя работа.

* * *

По дороге домой Зеев заколебался, не вытащить ли ему письмо из почтового ящика. Возможно, причиной этого были последние вопросы Авраама, снова пробудившие в нем смутный страх.

Письма в ящике не было.

Авни зажег на лестнице свет и поискал коричневый конверт в ведерке для мусора, стоявшем в подъезде, а потом вернулся к ящикам и стал искать возле них.

В тот вечер Зеев не стал писать новое письмо. Он испытывал страшную усталость и рано пошел спать. Но не заснул, а улегся на спину, уставился в потолок и припомнил запах кожи Михаэля Розена и его длинные ноги. Пожалел, что не взял в библиотеке «Письмо отцу» Кафки. Михаль развесила выстиранное белье и вошла в спальню, но он закрыл глаза и притворился спящим. Она читала в кровати книгу Эшколя Наво, и именно в эту минуту кто-то в квартире наверху – в трех-четырех метрах над ним – читал его письмо. Мать Офера? Отец?