Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций

Врачами давно было замечено, что люди, которым предстоит хирургическая операция, гораздо болезненнее реагируют на ожидание этой операции, на приготовление к ней, чем на само оперативное вмешательство. Н.Н. Малкова (1952) измеряла кровяное давление у больных во время введения им лекарственных веществ. Оказалось, что при ожидании укола, при виде шприца, при словах сестры: «Сейчас будет укол», кровяное давление поднимается гораздо выше, чем в момент укола. Напротив, укол снижает повысившееся кровяное давление до исходного уровня. При исследовании кожно-гальванического рефлекса у здоровых людей оказалось, что слова «иголка» и «укол» дают реакцию, скрытый период которой меньше, а величина больше, чем у реакции на непосредственное раздражение иглой. У больных, страдающих шизофренией, наблюдаются обратные отношения, что связано с нарушением деятельности второй сигнальной системы в процессе заболевания (А.Д. Зурабашвили, 1955). П.К. Исаков исследовал различные физиологические функции у людей, выбрасываемых из катапульты (специальное приспособление для спасения летчиков на реактивных самолетах). Исаков убедился, что максимальные физиологические сдвиги имеют место в момент, непосредственно предшествующий катапультированию. Само катапультирование способствует нормализации функций.

Интересные опыты были поставлены А.В. Напалковым (1953). Сильные устрашающие раздражители — выстрел, подтягивание на лямках к потолку — вызывает у собак повышение кровяного давления. Через некоторое время давление возвращается к нормальным цифрам, причем по мере повторения устраняющих процедур давление повышается все меньше. Когда же А.В. Напалков стал применять слабые раздражители, сочетавшиеся с действием сильных, не подкрепляя их устрашавшей процедурой, у собак возникло стойкое повышение кровяного давления, болезненное гипертоническое состояние.

Силу условного раздражителя демонстрируют опыты А.Т. Пшоника. Экспериментатор сочетал фразу «даю холод» действием холодной воды на кожную поверхность руки человека, а фразу «даю тепло» с действием теплой воды. Когда фраза «даю холод» была применена одновременно с действием теплой воды, кровеносные сосуды не расширились, а сузились. Условный словесный раздражитель «победил» непосредственное действие тепла. Интересно, что, по словам испытуемого, он ощутил холод, в то время как его рука согревалась теплой водой.

Факты, установленные физиологами, врачи используют в своей клинической практике. Так, разъяснение больному сущности предстоящей операции успокаивает его, уменьшает отрицательные эмоциональные реакции (Г.М. Гуревич и И.С. Мастбаум, 1952). Ознакомление роженицы с физиологическим механизм родового акта используется как важный элемент психопрофилактики родовых болей.

Для нас важно, что условные раздражители в ряде случаев дают больший эффект, чем безусловные. Этот установленный физиологией факт требует обязательного включения в форму речевого воздействия словесных обозначений условных раздражителей. Словесное обозначение слабого, на первый взгляд побочного, второстепенного раздражителя подчас более эффективно, чем подробное описание того события, о котором сигнализирует слабый раздражитель. Выше мы уже говорили о том, что словам, обозначающим безусловные раздражители, как правило присуща весьма высокая степень обобщения. Как же понять факт, что у больных, страдающих старческим слабоумием, условные рефлексы наиболее быстро образуются на слова, обозначавшие действие безусловного раздражителя (Н.М. Трофим и А.Г. Усов, 1956)? Можно думать, что в результате заболевания степень обобщения, заключенного в слове, уменьшается, слова становятся для таких больных более конкретными раздражителями.