Метод Нортона

– Вы уверены? Тело уже убрали, но ничего более не трогали. Как помощник покойного вы имеете на это право. Однако ж… Полиция уверена, что профессор умер своей смертью.

Я проигнорировал последнее замечание, и мы отправились в лабораторию.

Просторная комната выглядела совершенно так же, как обычно, только на полу валялись осколки нескольких склянок и сосудов, используемых нами для опытов.

– Если вы утверждаете, что Томас Бэлл умер в результате сердечного приступа, что произошло с этими сосудами? – немного оправившись от первого потрясения, указал я.

Тут заговорил третий полисмен. Видимо, он заранее заготовил ответ.

– Вероятно, профессор задел их, упав навзничь во время приступа.

Конечно, это объяснение меня не удовлетворило. Но что мне оставалось делать? Я узнал, что похороны состоятся послезавтра, и попросил выдать мне копию полицейского протокола. Главный полисмен любезно сообщил, что я могу получить таковую завтра в полицейском участке на …-стрит, и там же для соблюдения всех формальностей мне зададут пару вопросов о покойном. Выяснив всё, что хотел, я отправился домой в очень подавленном настроении. Занятий в этот день на нашей кафедре не было.

Всё оставшееся время вплоть до отхода ко сну я думал, и мысли мои были тяжёлыми.

III

4 декабря. Погода на Туманном Альбионе стала ещё более скверной, потому я нанял кэб и приказал кучеру ехать к полицескому участку на …-стрит. Быстро расплатившись, я миновал маленькую площадь и вошёл в низкое тёмное здание. Меня встретил высокий сухой полисмен, который и провёл допрос, если можно так это назвать.

Вопросы показались мне очень банальными. Как долго вы были знакомы с профессором? Пять лет. Не замечал ли я чего-нибудь необычного в его поведении в последнее время? Нет. Имелись ли у него враги? Если и имелись, я о них ничего не слышал. Покончив с этими пустячными формальностями, я завладел наконец копией протокола и отправился к матушке и сестре, дабы отогнать от себя мрачные мысли.

В их обществе моё расположение духа стало гораздо лучше. Они уже проведали о случившемся, но старались об этом не говорить, чтобы не расстроить меня, зная, что мы с мистером Бэллом были хорошими друзьями. Роза, сестра моя, развлекала нас пением, аккомпанируя себе на фортепиано. Вечер прошёл очень приятно.

Однако как только я вернулся в свою комнату, вернулись и мрачные мысли о моём покойном друге. Но на этот раз мне удалось распознать их источник. Что, если это был вовсе не сердечный приступ? Возможно ли, что профессор погиб от чужой руки? Лишь смутное подозрение, оно основывалось только на каком-то внутреннем чувстве, никаких доказательств у меня решительно не было.

5 декабря. Утро. Начался очень непростой для меня день. Сегодня я отправляю в последний путь моего горячо любимого друга Томаса Бэлла.

5 декабря. Вечер. Ужасно, ужасно… До сих пор не верю в то, что произошло, хотя собственными глазами видел остывшее тело… Миссис Эмма Бэлл, жена профессора, в девичестве Бронте, и мисс Оливия Бэлл, его прехорошенькая дочка, были в глубоком трауре. За чёрным лакированным гробом шла длинная процессия, в основном из студентов, – настолько велико было уважение к профессору.

Для понимания дальнейших событий читателю необходимо познакомиться с личностью усопшего и его семьёй. Итак, начнём с покойного мистера Белла.

Это был высокий худощавый человек, располагавший к себе с первого взгляда. Под верхней губой он носил пышные старомодные усы, на голове волос почти не осталось, тем не менее, он слыл весьма привлекательным джентльменом в глазах многих дам. Выражение его лица всегда показывало душевную доброту, с какой он относился ко всему живому, а стальные светло-серые глаза, как бы глядевшие на вас с лёгким укором, беспрестанно наполнял блеск деятельного человека. Ушедший в мир иной в возрасте пятидесяти трёх лет, за свою жизнь профессор успел произвести множество важнейших открытий в области химии, биологии и медицины, и сделал бы ещё больше, если б не его безвременная кончина.

Наша дружба с мистером Беллом началась ещё в годы моего студенчества. В то время он заменил другого профессора, ушедшего на покой. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы неизменно понимали друг друга, а вскоре начали более близкое общение. В один из вечеров я был приглашён к нему на ужин в его загородный дом. Войдя в прекрасно обустроенный особняк, я был представлен жене и дочери профессора.

Не будучи по-настоящему низкой, но и не среднего роста, миссис Бэлл была превосходно сложена. В молодости она слыла истинной красавицей, и остатки этой красоты до сих пор были хорошо заметны в лебединой шее, лёгкой походке и грации движений. Она имела истинно светские манеры и вкусы: прекрасно играла на фортепиано, безупречно знала французский и была безмерно учтива.