Метод Пигмалиона

– И все за одного! – ответили мы хором и стали ударять себе по груди, чтобы взбодриться и разогнать кровь еще сильнее. Набирались злости. Я немного растерянно повторял, отставая на секунду из-за того, что постоянно думал о своей заднице. Возросшее волнение усилило желание.

Наши противники количеством превышали нас в полтора раза. На нашей стороне было около тридцати человек, а с противоположной стороны стояло примерно сорок пять. Многие подпрыгивали на месте, разминали руки и потряхивали ногами, чтобы разогнать кровь. Я же мялся в первом ряду и очень хотел в туалет. Мой кишечник бурно реагировал на стрессовое событие. Под воздействием стрессовых факторов произошло изменение кишечной моторики, и я буквально был готов зафонтанировать в любой момент, если бы хоть немного расслабил внешний сфинктер ануса.

– Эй, зассанец, вали отсюда! – крикнул мне мой бывший противник по рингу, который надругался надо мной в душевой. Я проигнорировал, но на этом выкрике он не остановился: – Вы в курсе, что на этого жирдяя ссали? – кричал он, показывая пальцем на меня. За спиной послышались перешептывания. Ситуация разворачивалась не в мою пользу, и мне нужно было что-то срочно предпринимать. Мысли в голове застопорились от неожиданности и нервозности.

– Этот? – спросил Данил, оглянувшись по сторонам и показывая на меня пальцем. Я вздрогнул. По телу пронеслись мурашки. Затем внутри все замерло.

– Да, этот! – ответил противник.

Данил подошел ко мне вплотную, глядя прямо в глаза, снял с меня шапку и демонстративно поцеловал в лоб. С разных сторон послышались крики неоднозначного характера. Этим жестом Данил пытался поддержать боевой дух группы, которая не слишком однозначно восприняла его жест. Я без посторонней помощи понимал, что ситуацию может спасти только смелая дерзость, причем, именно с моей стороны, а не с чей-либо еще. Только я мог исправить ситуацию в нашу пользу. Идея пришла внезапно. Как оказалось, знания из учебников психологии пригодились раньше, чем я думал, и там, где, казалось бы, было совсем не до психологии.

– Мой выход, – шепнул я Данилу.

Он посмотрел на меня тревожным взглядом. Я вышел в центр поля и остановился между своими и чужими. Оглядев лица впереди стоящих, которые не совсем понимали, что к чему, но при этом были готовы ринуться в бой, я выдохнул, понимая риск, и принялся расстегивать ремень на штанах. Все переглянулись, не понимая, что происходит у них на глазах. Все внимание было приковано ко мне. Такого прежде на поле никогда не было, и никто не знал, как реагировать, поэтому мне дали шанс доделать начатое. И я доделал. Стянул штаны, повернулся к условному противнику спиной и с напором выдавил из кишки жидковатый груз тревоги вперемешку с порционно выходящим газом, который не давал мне покоя все это время. Мне стало многократно легче. Реакция была восторженно-неоднозначная. Кто-то в истерике смеялся, чуть ли не задыхаясь, а кто-то ругался матом за то, что я загадил футбольное поле. Не дожидаясь ответных действий в свой адрес, я натянул штаны, даже не подтерев зад, да и нечем было, взял в руку горячую кашицу, отчего многие сконфузились и закричали «фу-у», и начал швырять ее в противников с криками:

– Жрите, суки! Жрите!

Половина первого ряда была окроплена и побежала оттираться. Наша сторона, увидев в этом шанс выиграть драку, тут же ринулась громить рассредоточенного противника, частично разбежавшегося по сугробам. Количество человек для схватки на поле было в нашу пользу, а те, кто выбегал из сугробов, были уже в значительном меньшинстве после первой волны сражения. Я же свой первый удар по голове пропустил и отшатнулся в сторону, но сразу же пришел в себя, схватил за ногу ударяющего меня парня и подтянул его к себе, чтобы сунуть свою руку, измаранную дерьмом, прямо ему в лицо. От этого мой противник перестал драться и начал отмахиваться руками, чтобы не замараться. Его сопротивление продлилось недолго. Мне помогли от него избавиться. Таким нехитрым образом, находясь в меньшинстве, мы сумели выиграть битву, используя довольно простую психологию человека. Уходя с поля, мы кричали: «Кто победил? Мы победили!», оставив позади побитую команду противника, всю перепачканную кровью и жидким дерьмом.

Во всем произошедшем меня больше всего удивило время, которое перед началом событий тянулось долго, а потом пошло довольно быстро и живо. Поскольку я не был заядлым драчуном и нервничал довольно сильно, для меня оно растянулось еще до непосредственного столкновения. Меня это поразило.

– Сань, – сказал Данил, притормаживая меня, пока мы шли домой.

– Что?

– О чем он говорил? – спросил он с серьезным видом.

– Кто? – не понял я.

– Парень, который говорил, что на тебя ссали.

– Ах, это… – растерялся я.