Метод подчинения

Желание ехать куда-либо с малышкой отвалилось на полпути в кухню. И то, что я не сорвался на сына – заслуга долгого внутреннего самотренинга под внушительную порцию вискаря из собственных запасов.

Срать я хотел на его мотивы. Меня этим долбоебизмом с названием «любовь» не проймешь.

И тут можете считать меня полным мудилой, но есть одно многозначительное «но».

Мне похуй.

А ещё, я уверен, «любил» бы мою девочку сынок, не отдал бы так легко, а сопротивлялся, противостоял. Как это там, в кино для домохозяек показывают.

Но привычка лавировать, изворачиваться, доставшаяся ему от мамаши, ставит его практически на одну ступень со мной.

Поэтому выёбываться перед ним не собираюсь.

И перед малышкой не собирался.

А потом, то ли доза алкоголя подвела последнюю черту, то ли вконец испорченный день. Решил, раз в клуб не поедем, устроим подобие сеанса дома.

Надоело ждать. Честно.

Хотел, чтобы всё по-другому было. Чтоб расслабилась, погрузилась со мной в атмосферу похоти, захотела сама продолжения.

А что в итоге…

Сорвался.

Как пёс с цепи, на кость бросился. Злость свою на ней выместил.

Просто выебал.

Без всякой подготовки и привычной мне, необходимой атрибутики.

И, бля буду, не ожидал, что она от этого кончит.

Для меня, это, сука, как откровение.

То, что произошло, само по себе. То, как она себя вела.

То, как я себя вёл.

Я спал с ней.

После того, как развязал руки, осмотрев фиолетовые от стяжки галстуком запястья, только тогда понял, что сделал.

Первый раз за почти двадцать лет занялся сексом с женщиной просто так.

Лёжа в одной кровати с девочкой, смотря в потолок, никак не мог осознать, что это случилось.

Она задела меня.

За живое задела, за то, что, я думал, умерло, сдохло давным-давно под плитой моей привычной, размеренной бесчувственной жизни.

Когда сжимала мои руки и притягивала к себе, будто защиты искала и не хотела отпускать.

Эта девочка – простая, обычная, не модель, не бэмби, не красотка… забитая и с глупой гордостью. Вот она. Задела.

Меня – мужика, взрослого, видавшего много чего в жизни и обросшего панцирем безразличия ко всему, что не касается моего дела и развратного секса с податливыми малышками.

Я не ебу, как это произошло.

Но случилось.

И злит ещё больше. И нравится.

Она на постели. Моя на моей.

Сразу моя. Как увидел.

И член не упал, после того, как в неё спустил.

Такого оргазма давно уже не было. Даже учитывая, что пьяный.

Но хотелось ещё. В неё обратно.

До упора загнать, и не выходить.

Сдохнуть в ней от удовольствия, но не отпускать.

А вместо этого, накрыл, как предыдущим вечером, сверху одеялом, и не удержался – поцеловал хрупкое плечо, уловив судорожный выдох, перекатился на другую сторону кровати.

Чтобы впервые за двадцать лет, после Даниной матери, уснуть с женщиной в одной постели.

Как это бывает с обычными людьми. После обычного секса. В обычной жизни.

Давно уже мне не знакомой.

Глава 25

***

Утро понедельника.

Обычный будний день.

Первая мысль: «Мне сегодня на работу».

Вторая: «Сколько времени?»

Третья. С опозданием: «Почему так всё болит?»

Разлепляю глаза.

В комнате темно, но не настолько, чтобы я могла не увидеть мужчину, стоящего напротив кровати.

Ставит стакан на тумбочку. Ещё что-то кладёт.

- Выпей таблетку. – Голос абсолютно трезвый. Твердый, как сталь. – Андрей отвезёт тебя. Возьми выходной сегодня, отлежись.

- Хорошо. Спасибо.

Мой голос не такой уверенный. Хриплый ото сна.

И я чувствую разочарование. Эффект наступившего утра.

То, что происходит вечером и ночью, всегда обретает другие грани, когда наступает рассвет. Странное ощущение.

Он больше ничего не говорит.

Разворачивается и выходит из комнаты.

А потом слышу лязг закрывающейся входной двери.

Я остаюсь одна. И мне требуется совсем немного времени, чтобы принять лекарство, одеться и выйти к машине с водителем. Чтобы вернуться в квартиру, которая вдруг стала какой-то чужой.

Она и не была родной. Но события, что здесь развивались, непрошено лезут в голову, окрашиваясь в совсем другие цвета, обрастая пеленой чужеродных запахов.

И я не могу оставаться дома.

Собираюсь, напяливаю офисный костюм.

Рассматриваю в зеркале бледное лицо.

Ничего.

Ничего такого, за что можно зацепиться.

Ни красивой мордахи. Ни сногсшибательной фигуры.

Ни ума, как у Склодовской-Кюри.

Почему я?

Улыбаюсь несмело своему отражению.

Получается плохо.

Вид даже более жалкий, чем без улыбки.

Ты же сильная, Оля.

Ты можешь всё.

Даже несмотря на боль.

Ты достойна лучшего.

***

Офис встречает привычной суетой. Хорошо, что в моём нынешнем отделе более-менее тихо. Все заняты своей работой.

Я почти не опоздала.

Повезло. Либерсон пришёл на три минуты позже меня. Раздал всем задания на планёрке и отправил восвояси.

Я намеренно не включаю телефон со вчерашнего дня. Хотя знаю, что мама или Сашка в любой момент могут позвонить. Сил разговаривать с кем-то, оправдываться, извиняться, больше нет. Совсем.

Я спокойно погружаюсь в цифры до обеда. В двенадцать спускаюсь в кафе, сажусь в дальний угол, надеясь, что останусь незамеченной Мариной. И мне снова везёт. Я её не встречаю. Беспрепятственно поднимаюсь обратно в отдел.