Метод подчинения

Голос, как сквозь сон. Где-то рядом. И я переставляю ноги, по-прежнему не видя перед собой ничего, кроме смазанных пятен. Иду на звук. И он кажется таким родным. Внушающим спокойствие.

Я делаю несколько шагов. Потом чувствую, что больше не могу.

Ни идти. Ни дышать.

И отключаюсь.

Глава 26

***

- Последствия сотрясения. Шок. Небольшая анемия. В целом, организм крепкий… Справится.

Я слышу чей-то голос, сквозь шум в ушах, прежде чем слух восстанавливается.

Открываю глаза. Оглядываюсь по сторонам.

Голова болит.

Сглатываю. Скулы ломит.

- Я могу забрать её домой?

- Не раньше завтрашнего утра. Но, вы и сами понимаете, лучше несколько дней понаблюдаться в стационаре.

- Хорошо. Спасибо.

Я снова в больнице.

На этот раз стены светло-зелёные.

Кровать высокая, рядом тумбочка. А ещё кресло, торшер на высокой ножке и телевизор на стене.

Похоже на платную. К тому же, палата одноместная.

Голоса за дверью стихают, и она открывается, впуская внутрь моего спасителя.

Мужчина подходит к кровати, на которой я лежу. В свете торшера его вид кажется суровым и уставшим. 

Мы молчим какое-то время.

- Почему не сказала?

Время между нами как будто замирает.

- О чём?

Горечь во рту очень напоминает желчь, но скорее всего это слёзы.

Ещё немного молчания. Прежде чем…

- Все пять лет?

- Нет.

- Сколько?

Я будто на допросе. Но каком-то нестандартном.

На таком, где от моих ответов зависит чья-то жизнь или что-то настолько же ответственное.

Может быть, поэтому ответы застревают в горле.

- Последние два.

Струйки солёной воды скатываются по моим щекам, а я никак не могу удержать их, чтобы не показать перед этим человеком свою слабость.

Я должна быть сильной. Всегда.

И плакать только наедине с собой.

Но всхлип непроизвольно рвётся из груди.

Он разрывает тишину и обрывает какую-то тонкую пелену между нами.

Сергей подходит ко мне очень близко.

Берёт за руку. Несильно сжимает.

А потом наклоняется и целует в лоб.

Как отец маленькую девочку, обещая своими губами, что всё будет хорошо. Поглаживая волосы, безмолвно уговаривая прекратить рыдания.

Но вслух этого не говорит.

У меня какое-то странное смешение чувств внутри. И я, так же, как вчера, хватаюсь за его руку, как за соломинку, и прижимаю к груди, чтобы почувствовать ближе. Сильнее ощутить. Заботу.

То, чего отчаянно не хватает всю жизнь.

То, что получала только от этих странных двух мужчин.

Сначала сына. Теперь отца.

То, что стоит так дорого…

И он даёт мне насладиться этим какое-то время.

Стоит и гладит мои волосы, пока я всхлипываю и трясусь, выплёскивая свою беспомощность наружу.

Пока я, успокаиваясь, выравниваю сбившееся дыхание.

Потом тихо говорит:

- Отдыхай. Я завтра заеду.

- Ты заберёшь меня?

Такой надежды в голосе сама не ожидала услышать.

- Тебе лучше остаться. Ты же знаешь.

- Я хочу домой.

- Спокойной ночи, Оля. – Забирает руку. – Завтра увидимся.

Я отпускаю неохотно. И тут же ощущаю привычную пустоту.

Мужчина уходит.

А я ещё долго разглядываю потолок, зациклившись на мысли, что он впервые с момента нашего знакомства, назвал меня по имени.

***

Утром разговариваю с врачом.

Высокий, довольно молодой мужчина, примерно ровесник Сергея, в стильных очках и кипельно-белой рубашке под халатом, внимательно вчитывается в историю болезни, а потом поднимает проницательный взгляд на меня.

- Вы ничего не хотите мне рассказать, Ольга? – Закрывая тонкую папку, спрашивает он.

Отрицательно мотаю головой. Меня мутит немного. И кружится голова.

Егор Алексеевич (так зовут врача) объяснил, что это нормальное явление после перенесённых мной травм, но скорее всего - психо-соматическое…

Понятие не имею, что это значит.

И не хочу знать.

Домой хочу.

Непонятно только, где он теперь, мой дом-то…

- Давайте начистоту, Ольга. Вы подвергались домашнему насилию, как это принято называть. Не хотели это афишировать. Я вас понимаю. – Закидывает ногу на ногу. – С одной стороны…

Я наблюдаю за его движениями. Просто, чтобы не слушать, о чём он говорит. Я не хочу это всё вспоминать и перемалывать. Я просто забыть хочу. Навсегда.

- Вы поймите, я здесь для того, чтобы вам помочь. – Взгляд даже через очки цепкий, хищный. – Вы - умница, кстати, что носите прежнюю выписку с собой. Это значительно упрощает нам задачу.

Чёртова бумажка. Я и правда, как сунула её в сумку тогда в больнице, так она там и провалялась. Ну и ладно. Зато вопросов меньше.

- Когда я могу уйти домой?

Надоело мне всё это. Снисходительные взгляды и сочувствие. Не хочу.

- Хоть сейчас.

Спокойный. И явно какой-то подвох тут.

- Если расскажете мне всё по порядку, обещаю, отпущу вас домой, и даже выдам полезные рекомендации по реабилитации. – Улыбка. Дежурная или искренняя - не могу оценить. На этом холодном лице – будто приклеенная.

- Мне нечего вам сказать. – Подтягиваюсь, устраиваясь поудобнее на подушке. – Да, у меня было сотрясение. Да, были травмы. Они у всех бывают.

Он удивленно вскидывает бровь.

- Так уж и у всех?

- Что вы от меня хотите? – Начинаю нервничать. – Хотите, чтобы я тут исповедовалась, как на духу? Я устала. Хочу домой. Верните мою одежду и вещи. Если нужно что-то подписать, я подпишу.