Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

Ровно в шесть вечера за пациентом пришли. Больше сеансов для него не предполагалось. Вильям не стал лечить безнадежного пациента. Он понял, что Чарли ничем не болен, у него не было расстройства личности, просто он такой, каким его с самых ранних лет делал окружающий его мир. Он всего-навсего приспособился, чтобы выжить. Ему не нужна была помощь Харта – бессознательное юноши само прекрасно со всем справлялось.

Вот почему он решил провести с пациентом отведенное время немного иначе: Вильям рассказал о себе, о своем детстве, и не только о нем. Это был монолог, который с интересом в глазах слушал Чарли. Порой он даже кивал в знак того, что ждет продолжения, когда Харт переставал говорить, задумавшись над тем или иным воспоминанием.

После того как кабинет опустел, к Вильяму еще раз пришло осознание, более отчетливое, что его решение было верным. Чарли входил в число тех редких людей, которые могли самостоятельно взаимодействовать со своим бессознательным. Скорее всего, он тогда, во время терапии, присутствовал в своем внутреннем мире. Этот невидимый сопровождающий даже каким-то образом смог немного изучить Харта.

Нет, Чарли точно не требовалось никаких изменений в его внутреннем мире. Вылечить его можно было только извне. Вильям рассказал Чарли о себе, чтобы тот смог внести в свое бессознательное какое-то приятное воспоминание, которое, возможно, не будет помещено в черном полиэтиленовом пакете под слой грязи. Объект 402 сам должен был захотеть изменить свой внутренний мир, чтобы стать таким, как остальные. Харт попытался оставить ему хрупкое маленькое зернышко, сможет ли тот взрастить его, захочет ли – это уже его выбор, который сделает для себя Чарли самостоятельно.

* * *

«Люди привыкли к мысли о существовании двух миров: внутреннего и внешнего. Кто-то считает, что все эти измерения – лишь философская болтовня, и не более. Кто-то предполагает, что развитие внутреннего мира – это важная часть жизни. Однако дальше предположений заходят далеко не все, например, из-за отсутствия времени. Но сейчас не об этом. По-моему, миров все-таки три. К вышеперечисленным можно добавить наше сознательное, которое относится к внешнему и внутреннему одновременно. Оно выполняет роль связующего элемента, что-то вроде промежуточного мира.

Я считаю, что необходимо не только уделять внимание нашей внутренней духовной системе, но и разграничивать сознательное и бессознательное. Суть в том, что и то и другое относится именно к нам, в отличие от внешнего, окружающего нас мира. Но духовное процветание или поддержание состояния гармонии, спокойствия невозможно, если индивид, искренне пытающийся совершенствовать свой внутренний мир, делает это посредством сознательного. Да, человек может перестать реагировать на какие-то внешние раздражители, но лишь ненадолго. А все потому, что на сознательное влияет как бессознательное, так и то, что пребывает вне нас, – окружающая действительность. Человек никогда не избавится от каких-то своих страхов или комплексов, пока изменения не произойдут на уровне бессознательного – в подлинном внутреннем мире.

Можно привести аналогию с океаном: как долго вам будет улыбаться удача и поверхность стихии будет пребывать в спокойном состоянии? Что вы сделаете, когда начнется не зависящий ни от океана, ни от вас шторм, который станет вздымать волны высотой с небоскребы? Лучше работать с тем слоем, который кроется под поверхностью волн, уйти в глубину, где никакие ветра не потревожат. Так что лучше создавать подводный мир, а не надводный. Конечно, это намного сложнее и требует больших усилий. Необходимо изучать себя, свое сознательное и бессознательное, но, в конце концов, счастье человека зависит от него самого, а не от внешней среды. Внутреннее счастье, привязанное к окружающей действительности, является лишь миражом. Пусть хоть триста дней на поверхности пребывает штиль, рано или поздно шторм все равно будет, и он разрушит все, что было создано. Это неотъемлемая черта внешней реальности – пребывать в постоянном изменении.

На такие мысли меня навел случай с Чарли. Его домом была тюрьма строгого режима, он видел лишь насилие, и при этом в нем совершенно четко ощущалась внутренняя беспечность, гармония, если можно так выразиться. Он ничего не требовал и ни в чем не нуждался. Чарли смотрел лишь в себя, в свое бессознательное все годы своего одиночества, и ему удалось прийти к самому идеальному равновесию, которое только могло быть при том, что он пережил. Он был самым безнадежно здоровым пациентом из всех, с которыми сводила меня судьба».

Из дневников Вильяма Харта

Глава 3. Безумная актриса