Читаем Методика изучения повседневной культуры в музее и школе полностью

Наглядным подтверждением проникновения в жилище знати стиля барокко стали строительство Петербурга и перестройка старых палат в Москве. Строительство домов строго регламентировалось государством. Размеры, фасады, планировка и размещение в определенной части города – все должно было соответствовать статусу владельца. Жилище стало регулярным и строилось в соответствии с проектами «образцовых» домов Д. Трезини. Домики для «подлых» – одноэтажные, с тремя окнами, состояли из сеней, кухни и двух комнат. Дом для «зажиточных» – также одноэтажный, но с 14 окнами и 8 комнатами. Для «именитых» строили двухэтажные дома с переломом, множеством помещений и парадным залом для приема гостей. Дворцы строили с повышенным центром, плоскостными пилястрами, строгими прямоугольными окнами. Крыши завершались волютами – завитками в виде волны – и люкарнами – круглыми окнами чердака. Таким был дворец А.Д. Меньшикова в Петербурге. Белые детали ордера выделялись на основном бирюзовом, розовом или голубом фоне фасада. Дворянский дом в петровскую эпоху был открыт для ассамблей, поэтому имел парадную лестницу. Кроме парадного зала в доме появился кабинет с токарным станком и подзорными трубами, парадные спальни для приема гостей, парадная кухня. Все комнаты располагались друг за другом анфиладой, которая высвечивала перспективу дома. Над двустворчатыми дверями помещали круглые картины – десюдепорты. Белые печи отделывали синими изразцами с изображениями кораблей и пейзажей. Массивную мебель темных тонов обивали кожей. Потолок расписывали на мифологические сюжеты, стены обшивали резными дубовыми панелями и шпалерами. В окраске помещений по старой традиции преобладали зеленая, брусничная и алая расцветки обивки. Парадные помещения украшали наборными паркетными полами в черно-белую шашку с простейшим узором. При Елизавете Петровне фасады дворцов стали особенно пышными, декоративными, причудливыми и парадными. Конструкция дома совсем не была видна из-за выступов, колонн, скульптур, пилястр, картушей и львиных масок. Примером является дом-комод с изумрудным фасадом или дворец Д.Ю. Трубецкого в Москве. Интерьеры частных домов знати стали поистине фееричны из-за обилия золоченой резьбы, лепнины и зеркал. Зеркала прихотливо усложняли пространство интерьера рококо. Размещение зеркал напротив окон создавало иллюзорный эффект расширения объема помещений. Высота потолка иллюзорно увеличивалась живописным перспективным плафоном с изображением неба и ангелов. Сильно выступающие карнизы, кривые падуги, лепнина и скошенные печи прятали полностью конструкцию комнаты от глаз. Во внутреннем убранстве влияние стиля рококо стало заметнее, раковины и амуры были основными сюжетами лепки в интерьерах и бытовых предметах. Зеркала и картины салонов и портретных вставляли в рокайльные рамы. На стенах будуаров и гостиных помещали золоченые бра с завитками. Мебель стиля рококо красили в белый цвет, появилась гнутая ножка, широкие сиденья. В моду вошли кабинеты, комоды, витрины для китайского фарфора, табуре и диваны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии
Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии

Кенозис, самоуничижение Христа через вочеловечение и добровольное приятие страданий – одна из ключевых концепций христианства. Дирк Уффельманн рассматривает как православные воплощения нормативной модели положительного отречения от себя, так и секулярные подражания им в русской культуре. Автор исследует различные источники – от литургии до повседневной практики – и показывает, что модель самоуничижения стала важной для самых разных областей русской церковной жизни, культуры и литературы. В первом из трех томов анализируется риторика кенотической христологии – парадокс призыва к подражанию Христу в его самоотречении, а также метафорические и метонимические репрезентации самоуничижения Христа.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дирк Уффельманн

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука