Методика очарования

Не успела за нами закрыться дверь нехорошей квартиры, Катька, вместо того чтобы броситься к лифтам, сломя голову потащила меня к лестнице и зачем-то повлекла наверх. Справедливо рассудив, что сопротивление бесполезно, равно как и лишний шум, а также что подружка — человек все-таки разумный и не рискнет повторить подвиг Икара, сиганув с крыши московской высотки, я позволила увлечь себя двумя этажами выше.

Дальнейшие действия Катерины сильно меня удивили и заставили усомниться в ее душевном здравии. А что бы вы подумали, увидев, как ваша

лучшая подруга, можно сказать, многоюродная сестра, сперва скачет на одной ножке, радостно оскалившись, а потом чуть ли не с головой лезет... за толстую трубу мусоропровода? До этой минуты видеть настоящих психов мне не доводилось, оттого я здорово напугалась и принялась лихорадочно соображать, куда следует звонить в подобных случаях. В милицию? Упаси господи, | от них потом не отвяжешься! В «Скорую»?

В МЧС? В Службу газа?

«Пожалуй, в «Скорую» позвоню. В психиатрическую», — решила я после того, как Катька из-за трубы выкрикнула:

—    Молись, молись на меня, Санчо! Если бы не я...

«О, еще и мания величия. Интересно, это лечится? » — отстраненно думала я, пока подруга обтирала собственным телом мусоропровод.

—    Нашла! — воскликнула Катька. Тут я заметила, что в ее руках тот самый саламатинский портфель, который мы обнаружили в спальне Михаила.

—    Это еще не все! — довольно сообщила подруга, производя изыскания в своем пышном бюсте. По окончании археологических раскопок на свет явилась маленькая кассета, судя по всему, из автоответчика. Нет, Катька не сумасшедшая, она — Дэвид Копперфилд! Когда шустрая подружка умудрилась спрятать улики, несомненно, важные для следствия?

—    Зачем ты это взяла? — покачала я головой, с укоризной глядя на Катерину. — Вдруг именно портфеля или кассеты не хватит для доказательства того, что смерть Саламатина — случайность? Догадываешься, чем может это для нас обернуться?

—  Ой, я тебя умоляю, Сан Саныч! — презрительно фыркнула подруга.

—  Это ты прокурора умолять будешь. Как нам теперь вернуть улики?

—  Я вовсе не собираюсь их возвращать. Не вноси панику в наши стройные ряды, Санчо! Ты же сама видела, в портфеле только деловые бумаги. Никаких компрометирующих фотографий, никаких записок с угрозами, ничего, что могло им привлечь внимание следственных органов к данному, условно говоря, несчастному случаю. Ну, скажи, мил-человек, на кой черт ментам метеосводки?

—    А нам-то они зачем?

—    Не понимаешь? — прищурилась Катерина. Я смущенно поморгала. — Для особо одаренных объясняю. У Кита мы нашли точно такие же бумаги. Какой следует вывод?

Немного подумав, я выдала гениальный ответ:

—    Они вместе работали.

—    Правильно. А Никиту убили. Теперь врубилась? Нет? Ох, Саня, где ж ты была, когда господь мозги раздавал?

—    В очереди за фигурой стояла, — обиженно буркнула я.

Теперь настала Катькина очередь обижаться, потому что пышные формы всегда были и есть непреходящая головная боль подруги, а мой стройный силуэт — предмет ее зависти. В конце концов Катьке удалось справиться с низменным чувством: она, наверное, как обычно, пообещала себе с завтрашнего дня объявить бессрочную голодовку и вспомнила, что приобретенный в современных реалиях ум зачастую важнее природной красоты. Буркнув в мой адрес что-то не совсем литературное, Катерина продолжила посвящать меня в тонкости своего дедуктивного метода:

—    Занимательная картинка вырисовывается. Парни вместе трудились на благо процветания капитализма в нашем государстве. Кит мертв, Саламатин, как оказалось, тоже. Причем — обрати внимание! — обе смерти пытались представить как несчастный случай. С Никитой убийце это не очень-то удалось, а вот с Саламатиным все получилось идеально.

—    Так ты думаешь, что Саламатина убили? — поняв, к чему клонит Катерина, пролепетала я.

—    А как же! Видать, они с Китом перешли дорогу какому-нибудь Большому Папе, вот и... Ничего, мы — не менты, мы быстренько разберемся, кто виноват и что делать! И портфельчик с кассетой очень даже нам помогут. А насчет ментов можешь не беспокоиться, они только рады будут представить смерть Саламатина как несчастный случай. На фига им лишний висяк?

Имелась в словах Катерины изрядная доля логики, оттого я решительно отмела остатки сомнений и робко спросила:

—И что же нам делать?

—Дождемся, пока перхастый следователь с товарищами закончат все формальности, а потом нанесем официальный визит Игорю Юльевичу, понесшему тяжелейшую утрату. — Катерина склонила голову в шутовском поклоне. Признаюсь, меня слегка передернуло от подобного цинизма, но возразить этой ехидне я не могла, ибо поведение Академика даже отдаленно не напоминало скорбь и печаль. — Кстати, Сан Саныч, ты обратила внимание, что папашка не сильно огорчился потерей наследника? Ни тебе охов, ахов, вздохов и прочей чепухи, типа: «На кого ж ты меня покинул, родимый»...