Мэтр на охоте

На все вопросы я только улыбнулся. Взгляды проигнорировал. А затем выудил из-под мантии толстую тетрадь в красной обложке с золотым тиснением и торжественно поклонился.

– Прошу прощения, дамы и господа, за то, что так грубо нарушаю регламент.

– Ты всегда его нарушаешь, – сердито прошептал Нич, недовольный моим самоуправством, но я сделал вид, что не услышал.

– Я хотел сделать это позже, но потом рассудил, что так будет лучше. Мастер Умдобр, помните наш разговор по поводу редких книг?

У ректора поднятые брови замерли, да так и застыли, словно приклеенные.

– Э… Да, молодой человек. Неужели здесь то, о чем вы мне говорили?

– Нет. Те лекции до сих пор находятся в моем замке – я их, как вы понимаете, не мог забрать. Это нечто гораздо большее. – Я с улыбкой протянул тетрадь целителю. – Мастер Ворг, не могли бы вы передать ее господину ректору?

– Что это? – хмуро осведомился старик, с подозрением забирая тетрадь, но потом его взгляд упал на вензель в углу. – С-свят-тые… небеса.

Что ж, оно и понятно: этих инициалов мир не видел почти пятьдесят лет. Простые такие буквы: «В», «Ш» и «И». Я еще помню времена, когда в гильдиях не было тех, кто не знал, что они означают. Сейчас все, конечно, печальнее – вон Свим и фон Берден даже бровью не повели. Краш, судя по наморщенному лбу, что-то такое начал понимать. А вот старики хорошо меня помнят. Именно на это и был расчет.

Я демонстративно не заметил, как дрогнули руки мастера Ворга, принявшего бесценный дар, словно то была ядовитая змеюка, а веки устало прикрылись, будто неожиданная находка оказалась для него слишком тяжела.

– Я нашел ее в семейной библиотеке, – сообщил всему залу я и снова поднял взгляд на окаменевшего в своем кресле магистра. – Наследство моего отца и деда. Рукописи человека, которым я в свое время искренне восхищался.

Да. Себя я всегда очень любил.

– И которого так же искренне почитал.

Естественно. Сколько нужного и важного я тогда сделал! Как же такого замечательного человека не почитать?

– Насколько мне известно, – продолжил я уже в полной тишине, потому что на тетрадь теперь смотрели с неподдельным интересом, растерянностью и даже нескрываемым вожделением, – эти записи попали в семью Невзунов несколько… нечестным путем.

Ну это я еще преуменьшил. Вон как неверяще округлись глаза Лонера. «Ты правда собираешься это сделать?!» – говорил весь его вид. На что я едва заметно сощурил глаза, и лицо старого мэтра вновь превратилось в непроницаемую маску.

– Поэтому я и решил взять их в академию. Это считавшиеся утерянными записи бывшего главы Темной гильдии – мэтра Валоора да Шеруга ван Иммогора. Чистовые записи, как вы понимаете, которые я решил и, как мне кажется, просто обязан передать в достойные руки.

– Гираш, ты сошел с ума! – тихо взвыл под мантией Нич и от избытка чувств царапнул мне живот острым когтем. – Ты что творишь, придурок?!

Мастер Лиурой, словно услышав этот беззвучный вопль, подался вперед, буквально пожирая глазами записи, но граф Экхимос, чуть наклонившись влево, что-то коротко шепнул ему на ухо, и светлый внезапно замер. Всего на секунду-две, не больше, так что во всеобщей суете, когда все таращились на Ворга, этого никто не заметил. Затем он медленно-медленно скосил глаза на лучащееся доброжелательностью лицо соседа, на губах которого играла легкая улыбка. Еще медленнее выдохнул и, сообразив, что ведет себя подозрительно, вновь выпрямился в кресле.

Я же сердито хлопнул ладонью по мантии, замаскировав свою месть таракану еще одним поклоном, а потом повернулся к Воргу и негромко напомнил:

– Мастер? Вы хотели передать записи господину ректору.

– Да-да! Позвольте взглянуть и мне! – тут же оживился граф де Регилль, протянув руку за редкой вещицей.

После таких действий со стороны высокого гостя старый целитель наконец опомнился и осторожно, держа тетрадь за краешек корешка, передал ее мастеру Крашу.

– Простите, коллега, но с этими знаниями лучше знакомиться, имея на себе соответствующую защиту. Не знаю, конечно, насколько я прав, но рисковать не советовал бы никому. Фалькус, взгляни сам: мне кажется, это похоже на правду. По крайней мере, печать та самая. Краш, ну что вы застыли?! Помогите!

Алхимик пугливо принял опасную ношу, поспешно вскочил, явно собираясь вприпрыжку отнести тетрадь к столу, но, повинуясь знаку ректора, тут же сел обратно, передав тетрадь фон Бердену, тот, соответственно, отдал ее де Фоль, она, естественно, маркизе, а та уже с сомнением переправила ее магистру.

Когда ректор аккуратно развязал бережно затянутые тесемки и, пролистав первые несколько страниц, помрачнел, мастер Ворг кинул на меня такой взгляд, что сразу стало ясно – старик уже жалеет, что взял меня учеником. Особенно после того, как я во всеуслышание признался в любви к… себе самому. А ректор, бегло просмотрев аккуратно расчерченные графики, таблицы и уравнения, рядом с которыми иногда встречались пояснения и рисунки, тяжело вздохнул и на миг прикрыл глаза.

– Ты прав, Ворг. Это действительно они.