Метро 2033. Темная мишень

Он в два шага оказался у скомканной раскладушки, накрывавшей угол, и осторожно отодвинул ее в сторону. Сжавшись в комочек, на него каким-то совершенно диким взглядом уставилась шестилетняя дочурка, явно не узнавая отца. Фиона. По чумазому исцарапанному лицу малышки текли слезы, оставляя светлые дорожки на давно не мытой коже. Старый джинсовый комбинезончик в пыли и грязных пятнах. А в крепко сжатом кулачке - стальная вилка, с зубцами, измазанными в красном. Жива. Жива! Он хотел сказать дочке что-то успокаивающее, но слова застряли в горле, и Поляков судорожно вздохнул, стараясь успокоиться. Он не должен к ней прикасаться. Не сейчас. Она в безопасности. Ему нужно идти за женой.

Он снова схватил измочаленную раскладушку, прикрыл девочку от чужих взглядов.

И ровным шагом вышел из жилища.

Его никто не тронул, пока он шел обратно через всю платформу к служебным помещениям, где обитала ватага Хомута. Никто не заступил ему дорогу, но никто и не присоединился. Твари. Безмозглые скоты. Как вы такое могли допустить! Ради вас же на поверхности рисковал жизнью, чтобы не сдохли от голода, а вы не способны даже уберечь от подонков его семью! Чувствуют. Чувствуют его ярость, хотя лицо окаменело от спокойствия. Вон как поспешно расходятся в стороны, образуя широкий пустой коридор. Язык не поворачивается назвать этих бесхребетных уродов людьми. В жопу засуньте свое бесполезное сочувствие и ублюдочные насмешки.

Перед дверью берлоги - двое мордоворотов. Добротное обмундирование, добытое такими, как Поляков, на поверхности, с разграбленных складов в магазинах. У одного «калашников», у второго на поясе «ТТ» в кобуре. Конечно же они его ждали - вон как переглянулись. Наглые, самодовольные. Чувствуют за собой силу. И все же боятся, Поляков хорошо умел ощущать чужой страх. Не исключено, что оба тоже участвовали в похищении.

Поляков приблизился к ним все тем же неспешным шагом, чтобы не накинулись раньше времени, обдумывая, что сказать. Но говорить не пришлось.

- Долго ходишь, Поляк, - презрительно осклабился один из боевиков. - Хомут тебя заждался. Веселье в самом разгаре.

Подтверждая слова охранника, из-за двери донесся надрывный, приглушенный крик Майи.

Поляков даже не дёрнулся, хотя казалось, что его нервы в этом момент горят огнем. Спокойно. Спокойно. Не стоит показывать этим ублюдкам свои истинные чувства. Лучше пускай полагают, что он сломлен случившимся. Тем сильнее он сможет их удивить.

- Давай-ка, руки подними, проверим, и топай к Хозяину. Разговор у него к тебе есть.

Тот, что с «калашом», остался на стреме, второй шагнул к Сергею, собираясь обыскать.

Довернув кисть, сталкер заставил спрятанный в рукаве нож скользнуть рукоятью в ладонь. Затем послушно поднял руки, подпуская врага поближе. Охранник даже не успел ничего понять, когда тыльник рукояти резким ударом проломил ему висок. Тот еще не начал падать, а Сергей мгновенно переместился ко второму, подбил его ногой под колено и насадил печенью на лезвие ножа, не забыв при этом свободной рукой запрокинуть голову врага назад, чтобы не допустить крика. Несколько секунд судорожного хрипа, затем и этот охранник обмяк. Сзади послышался встревоженный ропот людей, наблюдавших за схваткой с платформы. Плевать. Эти люди его больше не интересовали. Он «помог» боевику без шума улечься на пол, автомат оставил на трупе, нож быстро вытер об одежду и снова спрятал в рукав. Главное, что все вышло по-тихому, и никто из зрителей не вздумал вопить, чтобы предупредить Хомута.

Услышав звуки какой-то возни за спиной, все же коротко обернулся. Оказывается, охранники перед дверью были не одни, люди Хомута следили за ним и с платформы. Но их уже скрутило множество рук, заткнув рты. Даже какого-то пацана схватили, вроде был у Хомута сынок, наверное, его. В толпе мелькнуло знакомое лицо - он узнал одного из сталкеров, который ходил с ним сегодня на поверхность. Фикса. За тыл можно не беспокоиться. Ждать дальше Поляков больше не мог.

Он аккуратно распахнул дверь, вошел в жилище и остановился в двух шагах от порога. Поляков догадывался, что может там увидеть, и не тешил себя иллюзиями. Заранее дал себе слово, что выдержит. Не сорвется. Закончит начатое. Обнаженное тело Майи, распятое на койке, привязанное за руки и за ноги к стойкам, больно резануло по глазам. Сорванная одежда комком валялась на полу рядом. Веки женщины прикрыты, грудь подымалась едва заметно - дышит, жива. Кровь тонкими струйками стекала с разбитого лба, по одеялу под пышной копной растрепанных волос расплывалось красное пятно. Других повреждений на ее теле Поляков не заметил, багровые кровоподтеки на запястьях, животе и лодыжках не в счет. Может, это и хорошо, что она в отключке. Не надо ей смотреть на то, что сейчас произойдет. Хватит с нее и того, что уже случилось.

Он с трудом оторвал взгляд от Майи, оценивая обстановку и выигрывая время.