МЕТРО. Предыстория

Полковник Мельников мерил шагами платформу станции «Охотный ряд», за ним тенью следовал Ульман. Гражданское население со станции было выведено, палатки убраны, вместо них на платформе были устроены укрепления из мешков с песком, на путях стояли бронированные мотовозы, светящие в тоннели мощными прожекторами, соединенными с пулеметами. Помимо пулеметов, мотовозы несли и огнеметы, крохотные язычки запальников которых играли у тупорылых стволов. С противником, преступившим основу основ неписанного кодекса и позволившего себе разрушать инфраструктуру метро, выводя из строя кабели и пути, с таким противником церемониться не следовало. Таково было мнение Комитета, а свое Мельников предпочитал пока что держать при себе.

Подошел армейский лейтенант — немолодой дядька, видимо, произведенный в офицеры из прапорщиков, козырнул.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Слушаю внмательно.

— Только что звонили с «Комсомольской» — там красные начали их штурмовать, сразу с двух сторон, по радиусу. Есть потери с обеих сторон, противник смял наружные посты. Подкрепления не прибыли, в тоннеле со стороны «Проспекта Мира» слышна перестрелка…

— «Кузнецкий Мост»?

— Там тихо, но подкреплений тоже нет. Если красные ударят…

— Не ударят. Им нужен не «Кузнецкий Мост»,. И даже «Лубянка» им не нужна… Главная цель — «Комсомольская». В идеале — обе «Комсомольских».

Мельников развернулся на каблуках.

— Ульман! Выдвигай технику и ребят в сторону «Лубянки» — и от «Тверской» на «Мост» выводи. Но первыми огонь не открывать!

— Есть!

Мотовозы с десантом на броне вползли в тоннели, за ними пошла пехота. Дежурившая в тоннеле застава растащила заграждения и спецназовская техника приблизилась к передовым заставам «красных».

— В тоннеле слышен шум моторов! — молодой парень-разведчик с красной повязкой на рукаве перескочил через мешки с песком и вытянулся перед командиром. Шум моторов уже отчетливо доносился и здесь, командир доложил по полевому телефону — и получил подтверждение запрета на открытие огня.

— Да нас же сомнут нах!

— Это приказ товарища Москвина. Можете попробовать нарушить — но помните о своих семьях. Конец связи!

Командир матюгнулся.

— Огонь не открывать.

Свет прожектора заиграл на стенках делающего поворот тоннеля — и внезапно ударил по глазам.

— Вот и писец…

Внезапно гул мотора затих, а под сводами тоннеля раздался усиленный «матюгальником» голос:

— Внимание! К вам обращается командир отряда специального назначения полковник Мельников! Предлагаю немедленно выслать парламентеров! При невыполнении этого требования будет открыт огонь на поражение.

Один из бойцов «красных» поднял РПГ.

— Сейчас я тебе покажу парламентеров, сука буржуйская!

— Отставить!

— Какого буя., командир! — палец бойца лег на спусковой крючок и напрягся. Раздался хлесткий звук выстрела, боец выронил гранатомет у рухнул у ног командира. Командир, напрягая связки, крикнул:

— Полковник, я — командир поста Наумов, готов выйти к вам!

В слепящих лучах прожектора стояли двое — рослый широкоплечий Мельников и худощавый Наумов.

— Слушай, я не хочу кровопролития… в отличие от моего командования, которое при подавлении вашего… восстания хочет действовать с показательной жестокостью. Более того — я хотел бы независимо от командования встретиться с Москвиным. И ты мне поможешь…

— С самим товарищем Москвиным? Я не имею связи не то что с ним, даже с Советом трудящихся. Я всего лишь младший командир…

— Ты же сам говоришь — у вас приказ первыми не стрелять. Причем действует он только здесь — на «Комсомольской» сейчас стрельба по полной программе. Это — сигнал мне от Москвина, он знает, где действует мой спецназ, и знает, что я не тупой убийца. Сделай так, чтобы твой доклад дошел до Москвина, чтобы тебя с ним соединили!

— Я попробую, полковник. Но не могу обещать…

— А ты попробуй…

10.

— Товарищ Москвин, вас вызывает какой-то командир поста, настаивает, что у него есть информация исключительной важности…только для вас… я подумал…

— Нечего думать… что за пост?

— Передовой пост на «Лубянке»…

— С этого и надо было начинать! Соединяй быстро!

В трубке раздался неуверенный молодой голос:

— Товарищ Москвин?

Председатель представил себе стоящего навытяжку перед телефоном взволнованного командира и невольно улыбнулся.

— Да, это я, товарищ…?

— …Наумов! Командир поста Наумов! Разрешите доложить?

— Да вы не волнуйтесь, товарищ Наумов… рассказывайте спокойно… — мягко произнес Москвин. — Впрочем, разрешите, я попробую угадать — уж не полковник ли Мельников желает со мной поговорить?

— Так точно!

— Вот порадовали, товарищ командир… роты Наумов. Давайте сюда полковника, а приказ о вашем повышении получите в штабе.

— Есть, товарищ Москвин! Служу революции! — изумление и радость Наумова отчетливо слышались в его голосе.

— Александр Николаевич? — это уже голос Мельникова. — Саша, поговорить бы надо…

— Легко. Вот только с «Комсомольской» закончим… Тогда и встретимся с тобой — на «Красных воротах», например.

— А без кровопролития — никак?