Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

В Лос-Анджелесе, как и в других американских городах, афроамериканцы оказались стиснуты в небольшом районе центра со старыми зданиями и жилыми массивами дешевого жилья – Южный Централ, Саутсайд и Уоттс – в то время, когда территория мегаполиса в целом активно прирастала пригородами. Упадок центра – с его безработицей, жильем низкого качества, преступностью и насилием – был частично спровоцирован турбореактивной субурбанизацией и в свою очередь добавил топлива в процесс бесконечного роста пригородов, ведь все больше и больше людей хотели сбежать из урбанистической ловушки и никогда не оглядываться. Городской кошмар также заставил людей из сообществ вроде Лейквуда преисполниться решимости сохранить тот рай, который они создали, всеми силами защитить его от загрязняющего влияния центра, возводя реальные и виртуальные заграждения на пути нежелательных людей.

* * *

Пригород: само слово насыщено значением[501]. В литературе, музыке и кино пригород – это антиурбанистическое пространство, полярная противоположность волнению, свободе и сложности города; застроенная дикость превосходной мягкости, одурачивающего соглашательства, выдолбленного отчуждения, компульсивного потребительства и монотонная буржуазная белизна. Скука и единообразие пригорода выглядели одной из главных притягательных черт: безопасное место вдали от волнений хаотического города, Гдеугодновилль, лежащий в стороне от потока истории в опасном мире ядерного оружия. «Вы знаете улицу, на которой я живу – Эллесмер-Роуд, Вест-Блетчли? – спрашивает главный герой романа Джорджа Оруэлла “Глотнуть воздуха” (1939). – Даже если вы не знаете, то вы знаете пятьдесят других, похожих на нее как две капли воды. Вы знаете, как эти улочки пролегают по пригородам по всей их длине. Постоянно одно и то же. Длинные, длинные ряды маленьких домов на две квартиры… Отштукатуренный фасад, пропитанные креозотом ворота, изгородь из штакетника, зеленая входная дверь».

Существует давняя традиция литературного описания удушающей атмосферы, обывательских интеллектуальных амбиций и прозаических ценностей пригорода: от «Дневника никого» Джорджа и Уидона Гроссмитов (1892) до «Дороги перемен» Ричарда Йейтса (1961) и «Супружеские пары» Джона Апдайка (1968), от «Будды пригорода» Ханифа Курейши (1990) до «Поправок» Джонатана Франзена (2001). Пригороды были любимой музой режиссеров, которых привлекала тьма, что таится за поверхностным однообразием и стерильностью. «Синий бархат» Дэвида Линча (1986), «Красота по-американски» Сэма Мендеса (1999) и «Стэпфордские жены» Брайана Форбса (1975) немедленно приходят на ум как несомненные образцы классики этого жанра. Фильмы ужасов процветают за счет пригородов, словно вампиры на полном крови трупе жертвы: «Кошмар на улице Вязов» (1984), «Рассвет мертвецов» (1978). Пригороды – место, что прячет домашние сражения, тайны и преступления – «Отчаянные домохозяйки», «Клан Сопрано». В отличие от городской, пригородная жизнь течет за закрытыми дверями, что дает возможность для создания миллиардов нарративов, приправленных специями непознанного. Что именно происходит за той вон аккуратно подстриженной лужайкой?

Снова и снова пригороды показывают как небеса, которые превращаются в ад. Пригороды начинают критиковать, не в последнюю очередь за домашнее рабство, на которое обречена женщина, чей муж ездит на работу. Пригороды – отличная натура для художника: вся эта опрятность, жесткая семейная иерархия и однообразие могут покрывать ежедневное пьянство, употребление наркотиков, свингерские вечеринки и что-нибудь похуже, не так ли?

Самую суровую и неизменную взбучку пригороды получали от популярной музыки. В песне Мальвины Рейнолдс 1962 года пригороды изготовлены из «маленьких коробочек, сделанных из хлама». И подобно своим домам, люди, «помещенные в коробочки», имеют одинаковое окружение, работу и хобби.

Скука, самодовольство, гомогенность и лицемерие пригорода – естественная цель для поп-музыки. А почему нет? Нацеленная в первую очередь на подростков, поп-музыка говорит о повседневном монотонном опыте в преднамеренно санированном и безопасном для детей окружении, а также дает им чувство освобождения. В шедевре панк-рок-группы Green Day – Jesus of Suburbia[502] (2005) пригород показан как апокалиптический, пустой, искусственный конструкт; он существует на конце заброшенного шоссе. Это некий Нигдевилль, место лицемерия, где все ходят к психотерапевту и пользуются антидепрессантами и где центром мира является универсальный магазин.