Меценаты зла

Часа через два Кирилл подполз к утилизатору на четвереньках, встал на колени и помочился внутрь темного жерла. Все вежливо отвернулись. Закрыв крышку, Громов вернулся на свое место.

– Может, постучать в дверь? – не выдержал Саша. – Попросить воды?

– У тебя уже все зажило? – спросил Жак. – Добавки хочешь?

– Стучи, проси, – разрешил Кирилл. – Но если нас из-за тебя снова изобьют, я спущу тебя в утилизатор.

Саша бросил взгляд на утилизатор, передернул плечами и прикрыл глаза. Кирилл и сам мучился от жажды, но просить пиратов, которые убили капитана и врача дать воды? Что вообще творится в голове этого испуганного юнца?

Вконец отсидев ноги и зад на стальном полу, мужчины начали укладываться спать. Сон был самым лучшим решением. Сон лечит, а еды и воды им, похоже, не дождаться до судного дня.

Громов никак не мог выбрать позу, чтобы какая-нибудь часть тела не отзывалась пронизывающей болью. Измучившись, он лег на спину, стараясь не обращать внимания на ноющий позвоночник и гигантский кровоподтек под лопаткой.

Сон накатил черной удушающей волной, словно в каюту напустили отравляющего газа. И тут же схлынула. По ощущениям Кирилла прошло часов семь. Виски ломило, затылок и спина требовали поскорее убраться с жесткого пола, а горло молило хотя бы о глотке воды. Пошевелив разбухшим языком, Кирилл медленно, словно сто сорокалетний старик перевернулся на бок. Потом на живот. И только из этого положения он смог встать на колени и оглядеться.

Клаус лежал с открытыми глазами и внимательно разглядывал потолок, словно собирался совершить с ним сделку. Жак безмятежно похрапывал, будто после хорошей попойки с дракой. Поэт шевелил губами, слагая стих об очередной перипетии жизни. Кирилл явно услышал слова «пираты и утраты». Саша Лим сидел напротив двери и смотрел на нее, как пес, которого не пускают домой. «Да он еще и дышит ртом, – подумал Кирилл. Затем он в который раз осмотрел каюту и покачал головой. – Черная Невеста, как же нам отсюда выбраться? Не через утилизатор же».

Громов вспомнил, какое сегодня число – тринадцатое декабря по земному календарю. «Как угодно ожидал встретить двадцатисемилетие, даже мертвым, но никак не в каюте-темнице пиратского крейсера», – улыбнулся он.

– Что смешного? – заметив его улыбку, спросил стюард.

– День рождения у меня, – ответил Громов и подумал: «И лучшим подарком была бы жизнь, но для начала пошел бы и глоток воды».

– Поздравляю, Кирилл, – просипел Клаус. – Извини, больше подарить нечего.

– Отличный пиджачок, – ответил звездолетчик. – Спасибо.

– Именинник, есть идеи, как отсюда выбраться? – спросил проснувшийся Жак. – А то лежанка жестковата, да и выпить за тебя хочется.

– Еще выпьем, – не открывая глаз, сказал Поэт. – Мой брат в этом уверен.

– С учетом того, что твой брат сидит в километре под землей и еще хрен знает в скольки парсеках отсюда, я ему доверяю, – вытянув губы трубочкой, покивал Жак. – Как там его бок?

– Зажило все, – ответил Поэт, словно только что поговорил с братом по телефону. – Только после нашего побега люди стали злее. Многие уходят на плантацию, не выполнив обязательств по рождению детей. Грибы поедают людей, хотя люди думают наоборот.

– Там давно все загнило, – прокомментировал Кирилл и закашлялся. Отдышавшись, он сказал хрипло: – Прекращаем болтовню.

– Даже если мы выберемся из каюты, то куда бежать? – спросил Клаус.

Никто не ответил. Еще часа четыре в каюте стояла тишина. Мужчины молчали, мучаясь от жажды, голода и побоев.

Дверь распахнулась, словно ее вынесли тараном. На пороге стояли двое мужчин с пистолетами.

– Че, никто не сдох? Херово вас били, – осклабившись, сказал пират с десятком шрамов на лице.

«Любой серьезный медицинский комплекс может убрать их, – подумал Кирилл. – Или это его визитная карточка?»

– Шрам, похоже, они с тобой и знаться не хотят, – сказал худощавый пират. Затем он мазнул дулом по каюте и предложил: – Разговорить их?

– Родители дадут за меня хороший выкуп, – заплакал Саша Лим. – Не убивайте меня, пожалуйста!

Шрам поднял руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок. Пуля пробила стюарду кадык и распорола артерию. Кровь толчками, в ритм сердцу, начала выплескиваться из раны. Несмотря на молниеносность действий пирата, Саша Лим успел наложить в штаны. Студент последнего курса медико-космической академии так и умер с застывшим в глазах страхом.

– Щенок, – прокомментировал худощавый.

– Уберите это дерьмо, – сказал Шрам и поморщился, отчего старые порезы пустились в жуткую пляску. – А потом поговорим. Если через пятнадцать минут труп будет здесь, то у меня найдется еще четыре пули.

Дверь снова захлопнулась. Клауса вырвало зелено-желтой жижей. К запаху крови и испражнений добавилась кислая вонь желчи. Поэт побледнел еще сильнее и отошел подальше от менеджера и мертвого стюарда. Жак, не прекращая, качал головой, словно не мог поверить в случившееся.