Между адом и раем

Услышав общеизвестное слово из трех букв, седовласый ринулся к обидчику. И тут же остановился. Остановился не потому, что силы были неравные. Остановился потому, что этого опять требовал партийный этикет, пусть даже уже сошедшей с политического небосклона организации коммунистов. И еще. И это было самым главным. Он нисколько не сомневался, что партия, несмотря на любые повороты или развороты, все равно останется у власти. И в ее возвращении коммунист Половозов сыграет далеко не последнюю роль. При этой мысли он сжал кулаки и продолжил движение. Перед входом в особняк он заметил двух старушек-ровесниц, они шли ему навстречу. На этот раз Половозов изменил тактику своего поведения. Сделав умное выражение лица, он сначала остановился. Затем улыбнулся и очень четко произнес:

─ Извините, пожалуйста… Вы имеете ко мне вопросы? ─ Презрительный взгляд представительниц слабого пола в один миг его ошарашил. Он хмыкнул себе в кулак, и уже без всякого желания о чем-либо говорить, буркнул себе под нос. ─ Ну, мне все понятно… Коммунисты никому не нужны… Они во всем виноватые… ─ Гробовое молчание женщин старика разозлило. Он в том же духе продолжил. ─ Не забывайте одно. В стране, как и в нашем городе орудуют демократы, бывшие коммунисты…

И на этот раз брюзжание седовласого женщины оставили без внимания. Он махнул рукой и неспеша двинулся к серому особняку. Его глаза были влажными. Настроение ему испортили донельзя. Он все еще недоумевал, почему незнакомые женщины были безголосыми. В своем умозаключении он ошибся. Едва он взялся за ручку мощной двери, как позади себя услышал:

─ Слушай, Татьяна… Это при этом пердуне в Омске ввели ка-а-пи-и-ративные цены… Ух, анархист, Бог его накажет… Ей-богу накажет…

Половозов неспеша обернулся и покачал головой. Затем смачно выматерился. Демократы и на самом деле затуманили людям головы. Он с силой дернул к себе дверную ручку и оказался в знакомом холле. Вошел и слегка опешил. Милиционер, молодой парень, неспеша прохаживающийся по ковровой дорожке от лестницы, ведущей на второй этаж, до небольшого стола, на котором стоял телефон, был ему незнакомый. Удивило вошедшего и его вооружение. Через плечо у него был автомат Калашникова, у пояса резиновая дубинка. Седовласый помахал рукой милиционеру, так он всегда раньше делал, приветствуя охрану, и уверенно двинулся к лестнице.

─ Мужчина, а почему ты так прытью кинулся наверх? ─ раздался голос милиционера. ─ У нас существует пропускная система… ─ Половозов на его слова не среагировал. Произошло это по причине его шока. Он впервые за свою жизнь получил замечание от сотрудника милиции. Он сделал еще несколько шагов по лестнице и тут же перед ним вырос безусый юнец. Его физиономия пылала негодованием, словно, убеленный сединой мужчина, совершил преступление. Сержант пробежал несколько метров вперед наверх и, взяв автомат на изготовку, прокричал:

─ Папаша, еще один шаг и я стреляю… Предупреждаю… Потом пеняй на себя…

«Папаша» отреагировал очень спокойно. Он остановился и внимательно посмотрел на стража порядка, стоявшего на несколько ступенек выше. Затем совершенно спокойно произнес:

─ Товарищ сержант, я вижу, ты новенький… Я все еще не понимаю, почему ты так со мной разговариваешь… Ведь я еще первый секретарь обкома партии… Меня избирали коммунисты, они должны меня и … ─ Продолжить мысль до конца ему не удалось. Перед ним откуда ни возьмись появился майор милиции, он также его не знал. Скорее всего, начальник наблюдал за действиями подчиненного. Офицер лихо козырнул перед носом пожилого мужчины и сквозь зубы процедил:

─ Я все еще не понимаю… Что здесь делает бывший вожак коммунистов? Как мне известно, коммуняки уже не существуют. Власть перешла к демократам… ─ Сделав короткую паузу, работник административно-исполнительного органа продолжил. ─ Мне дан строгий приказ ─ в здание посторонних лиц не пускать. Особенно бывших…

Половозов ехидные реплики жирного мужчины в милицейской форме пропустил мимо своих ушей. Посчитал вести с ним какую-либо полемику бесполезным занятием. Да и опасным. Служивый мог в лучшем случае накинуть на него наручники, в худшем, применить оружие. Он покачал головой, повернулся и неспеша направился к выходу. Некоторое время он ходил по небольшому парку, расположенному в центре города. Ходил несмотря на то, что его ноги были ватными. Его мозг также был отключен от внешнего мира. Одно, что он мог делать сейчас ─ это двигать ногами, что он и делал. Он нисколько не сомневался, если он присядет или даже остановится, ему придет каюк. Прохожие по-разному реагировали на странно идущего мужчину. Одни сочувственно трясли головой, другие злорадно усмехались…