Между адом и раем

Половозов нашел свое последнее пристанище в деревне Милютино, она была его малой родиной. Организация и все расходы, связанные с похоронами, полностью легло на плечи Стрельникова. Он никогда не думал и не ожидал, что общество, которое называлось человеческим, так не по-человечески поступит с тем, кто всю жизнь отдал служению делу партии, делу социализма. Мало того. Светлана, узнав о смерти отца, обещала приехать с сестрой. Обещали приехать и соратники умершего, но никто не приехал. Не было и представителей партий из омского региона. Ни в одной газете города и области не было написано ни строчки о смерти бывшего первого секретаря Омского областного комитета КПСС. Стрельников сначала недоумевал, даже скрипел зубами. Несколько позже он свыкся. Да и времени для размышлений или каких-либо доказательств у него не было. Его попытка похоронить своего патрона на главном кладбище г. Омска закончилась неудачей. Местные власти в один голос заверяли, что сделают все возможное и невозможное для гражданской панихиды умершего. На деле никто из них палец о палец не ударил. Помогала мужу одна только жена, Дарья Аксенова. На городское кладбище она приезжала с большими надеждами дважды, уезжала со слезами. Старший из могилокопателей разводил руками, он до сих пор не имел письменного разрешения.

Было два часа дня, когда на кладбище полузаброшенной сибирской деревушки появился небольшой бугорок из свежевырытой земли. Возле него сидел на корточках мужчина, он плакал. Почему плакал, он и сам еще не понимал. Из своего жизненного опыта он знал одно, что было общепринятым у людей. На похоронах мало кто не плачет. Одни плачут, что потеряли близкого человека. Другие плачут, ожидая свою смерть. Лысый же мужчина с непокрытой головой издавал жалобные, нечленораздельные голосовые звуки от стыда перед своим старшим другом. Он, несмотря на титанические усилия, так и не смог воздать почести, которые были ему «положены». Он тяжело вздохнул и посмотрел на часы. До электропоезда, идущего в Омск, оставалось четыре часа.

Внезапно пошел мелкий снег. Обычное явление природы не рассердило одиночку. Он только поменял место своего нахождения. Присел на небольшой чурбан, лежавший в двух метрах от могилы усопшего. Затем вновь задумался. Его жизнь многие годы была связана с покойником. Круглый сирота, без всякого сомнения, до сих пор учительствовал в деревне Светловке или ей подобной, если бы не появился Иван Николаевич. Неожиданно за его спиной раздался женский голос:

─ Ей, деревня, кого хоронишь? Или пришел память своим родным отдавать?

Стрельников неспеша привстал и повернулся к источнику звука. В его сторону шла пожилая женщина с девочкой. Она сильно прихрамывала на левую ногу. Едва сельчанки к нему подошли, он протянул руку для приветствия и негромко произнес:

─ Здравствуйте… Меня зовут Анатолий Иванович…

Женщина на его приветствие не ответила, как и не представилась. Она, как казалось мужчине, вообще его не замечала. Как и не видела его слез. Немолодая особа, одетая в поношенную фуфайку, на ее голове была вязаная шапочка черного цвета, низко опустила голову и себе под нос скороговоркой пробубнила:

─ Слушай милый человек… У тебя что-нибудь покушать есть? ─ Затем она повернулась к девочке и, слегка погладив ее по голове, с некоторым придыханием произнесла:

─ Моя внучка Катенька… Она с самого утра крошки хлеба во рту не имела…

Полукалека заметно оживилась, утвердительно кивнула головой и с нескрываемой жалостью уставилась на Стрельникова. Он внимательно вгляделся в темно-карие глаза подростка и стиснул зубы. В том, что перед ним стояли нищие люди, он нисколько не сомневался. Он сделал два шага в сторону могилы, затем наклонился и поднял с земли большую хозяйственную сумку. Дарья, понимала, что ее муж ехал не на именины к друзьям, а на похороны, тем более, в глухую деревню. Она доверху набила продуктами питания две сумки. Кроме съестного положила пять бутылок водки. Спиртное было неконвертируемой валютой на территории большой страны, котировалось не хуже, чем золото на мировом рынке. Четыре бутылки выпили могильщики, одну бутылку Стрельников держал про запас. Он все еще надеялся, что на кладбище придет кто-нибудь из местных коммунистов или из района. Пока никого не было.