Между адом и раем

В это же утро осталась без работы и Аксенова, заместитель заведующего отделом культуры облисполкома. В отличие от мужа ей не пришлось открывать свой кабинет. На его двери висел небольшой кусок ватмана, на котором красным фломастером было написано: «Подстилка обкомовская… Твой х… сдох… Заминировано…». Она слегка улыбнулась и неспеша направилась к выходу.

Остаток дня и почти всю ночь супруги были погружены в раздумья. Вывод был однозначным. Козни против них начались сразу же после смерти Половозова. И далеко не последнюю роль в этом сыграл Тугодумов, его лучший друг. Они также не сомневались, что в городе по своей специальности им не трудоустроиться. Не говоря уже о том, чтобы вновь оказаться в мягких креслах. Да и времени для раскачки у них не было. В этом они убедились утром следующего дня. В их почтовом ящике лежал конверт без штемпеля. Стрельников неспеша его открыл и заскрипел зубами. Неизвестные предлагали ему через месяц освободить квартиру. Дарья сразу же бросилась в слезы.

Он же решил не сдаваться и не без оснований. В Омске появились десятки новых периодических изданий. Его голова и жизненный опыт будут востребованы. Почти неделю он околачивал пороги газет и журналов. Вчерашние друзья и приятели просто-напросто его избегали. Новоиспеченные редакторы его вообще не принимали. Только через две недели ему удалось трудоустроиться. Удалось благодаря тому, что он не бросил в мусорное ведро свой партийный билет и не вышел из рядов КПСС. Редактор новоиспеченной газеты «Коммунист» большой зарплаты безработному не обещал. Встреча бывшего спецкора общесоюзной газеты «Сельская жизнь» и бывшего редактора областной газеты «Омская правда» закончилась небольшим сабантуйчиком в ресторане. Адам Миронский, к удивлению коллеги, сожалел, что в августе был в Болгарии и поэтому не успел запрыгнуть в лодку «демократии». Стрельников его сокровенные мысли пропустил мимо ушей, словно не заметил. Зато поздно вечером он основательно поразмышлял. Вывод был неутешительный. Для подобных Миронскому ─ власть ничто иное как источник блага, будь она красной или белой. В этом он окончательно убедился через неделю, когда показал ему свой первый материал. Стрельников, побывавший на заседании городского совета как спецкор от коммунистической газеты, не только привел удручающие факты из жизни коммунального хозяйства, но и подверг резкой критике мэра города. Редактор просмотрел рукопись, затем недовольно прошипел:

─ Анатолий Иванович… Мы с тобою по ошибке стали оппозиционерами. ─ Заметив удивленный взгляд опытного писаки, в том же тоне продолжил. ─ Главу города не надо критиковать. Он нам дал три комнаты для редакции газеты, снабдил новой техникой. ─ Затем он перевел взгляд на высокого лысого мужчину, который все еще не понимал тайн новых местных политиков. Хмыкнув себе в кулак, в несколько повелительном тоне продолжил. ─ Господин Стрельников… Вы, как я вижу, не держите руку на пульсе современной политики, хотя уже пора научиться этому. На очередных выборах в местные органы власти мы поддержим Виктора Николаевича, нашего мэра…

Стрельников молчал, словно рыба. Он все раздумывал, как вести себя дальше. Этот плюгавенький сморчок три года назад лебезил перед ним, словно проститутка. Просил не раскручивать дело в отношении жены, которая заворовалась. Он стиснул зубы и вырвал из рук Миронского свой материал. Затем сквозь зубы процедил:

─ Знаешь, Миронский, я бы тебе… ─ Внезапный приступ ненависти и злобы к перевертышу просто-напросто его душил. Он отступил назад и выдавил из себя. ─ Знаешь, Адамушка, пошел ты на х…

Услышав знаменитое матерное слово, шеф газеты резко приподнялся из-за стола, затем вновь присел. Несколько мгновений мужчины с ненавистью смотрели друг на друга, словно враги. Затем их глаза разминулись. Каждый понимал, что совместной работы уже не будет, не будет никогда…

Очередной новый год Анатолий Стрельников и Дарья Аксенова встретили в небольшой деревне Сочинка. Пожить в деревне желание супругов было обоюдным. Одновременно и вынужденным. Неоднократные их попытки найти работу в миллионном городе успехом не увенчались. Причиной этому была их известность и принадлежность к клану Половозова. Не столько принадлежность, сколько преданность бывшему коммунистическому вожаку. Хотя и это, как представлялось Стрельникову, было не самым главным. Он был всего-навсего маленьким винтиком, клерком, пишущим по указке обкома партии или ЦК КПСС. Подобные ему и куда солиднее фигуры служили общему идолу, богу, который назывался партией, точнее ЦК КПСС.